Мужчина вздрогнул, вспомнив, как в еще совсем юном возрасте умудрился ополчить против себя местное население. Воспоминания черными скрюченными пальцами вонзились в сознание, пробуждая давно затянувшиеся раны. Тогда он тоже был, можно сказать, еще ребенком… Мальчишкой, чуть не разрушившим…
Мотнув головой, маг тяжело вздохнул и шагнул на лестницу.
– Ты куда? Поедешь в город?
Мужчина обреченно вздохнул. Мелисса оказалась не просто болтливой, но и крайне любопытной драконессой. Она вот уже неделю жила в его доме, подтаскивала его еду и постоянно приставала к нему с самыми, казалось бы, глупыми вопросами. Каждый раз маг успокаивал себя мыслью о том, что долго это не продлится, и девчонка рано или поздно прекратит приставать с расспросами и отправится домой.
В общем – Вайлонд успел пожалеть, и неоднократно, о том, что вообще решил помочь этой дракоше, хоть и надеясь на будущую выгоду от этого. Однако каждый раз, когда он спрашивал девчонку о том, когда она вернется домой, та моментально замолкала, бормотала что-то невнятное и иногда даже срывалась на плач. А потому для мага до сих пор оставалось загадкой, кто и почему преследовал беглянку.
Вот и сейчас он собирался, чтобы выехать в город. Запасы провизии подходили к концу, не без участия нового жильца, да надо было отвезти зелья на продажу. Солнце практически закатилось за горизонт, окрашивая заснеженные горные вершины в золотисто-лиловые тона. Снег падал все чаще и чаще – северная осень была крайне коротка, сразу же уступая место зиме. И вот уже дорога, ведущая к дому за холмом, была укрыта белым покрывалом, ведь мало кто ездил по этому старому, практически заброшенному пути.
Мужчина запряг коня в старую, скрипящую перед каждым поворотом телегу, где уже ровными рядами лежали ящики с различными склянками, мазями и прочими снадобьями, которые можно было продать за довольно неплохую сумму, и несколько месяцев не нуждаться в деньгах. Если эта болтливая проблема не уберется из его дома, конечно.
– В город, да, – глухо отозвался маг, подавив вновь накатившее раздражение.
– А можно с тобой? – зеленовато-золотистые глаза загорелись любопытством. – Я буду вести себя тихо, обещаю!
В который раз его удивляла гиперактивность этого ребенка. И несказанная наглость. И ведь совершенно не боится его самого, как, например, горожане.