Все дальше и дальше от детства уходим
По осени жизни.
Отмеченный срок незаметно проводим
От свадьбы до тризны…
Семейный очаг, нам ниспосланный Богом,
Оценим, взрослея.
Родителей старых мы стали намного
Сильнее, умнее…
…О, как безрассудно мы были горды
Своим превосходством!
Нас целая вечность ждала впереди,
И шаг – до сиротства. – «Все дальше и дальше…»
В мире подлунном поэтесса хочет «впадать в ересь идолопоклонства», грызть землю, как волчонок Мцыри, чтобы «…время чувствовать на вкус»: …Слушать дьявольские струны //Лютой лютни Люцифера,// Хороводить с чертом дружбу,//…Завербовать на службу //Огнедышащих драконов…».
Киевская – носитель эллинского мышления. Ее стихотворения наделены разительной силой, потому что создаются с помощью Сивиллы, устроительницы настоящего и предсказательницы будущего, поэтесса размышляет о вечных вопросах бытия, о смысле человеческого существования и в своих субъективных ассоциациях создает палитру образов, подчиненных тайным заветам пророчицы:
Кто светел – не отбрасывает тени,
Не кланяется грешной темноте! – «Свет и тень»
Для Киевской мир людей – не «бездушный лик» и не дряхлая фигура безразличия – печатника прижизненной смерти. Везде она видит Тайну. Чудо. Свободу. Душу. Желанная гостья в этих роскошных просторах, где «…у дневной кифары вырвали с корнем струны,//Лишь мотыльки с восторгом бьются о бубен лунный…»
Ее влечет не «биография тела, а биография души», в поэзии она ищет или «аленький цветочек» или «лунный вкус» – свой «Храм любви», тот «страстный непокой», колдовской, иррациональный, чтобы пресное бытие окрасить «мечтой манящей и дразнящей» – «играть с огнем» и «жить на грани „можно“ и „нельзя“».
Щемящие стихи о неразделенной любви, которые у Киевской названы «Звезда под названием „Ты“» – свидетельства трогательной влюбленности, сильных увлечений Киевской:
…Я хороню на дне обид
Еще не пролитые слезы.
Обманом ты завоевал
Мое доверье и доволен:
Беспечно крылья оборвал
Любви, которой недостоин.
…А ты – мучительно красив,
И так мучительно – бездушен. – «Дождями жар июльский сбит…»
Поэтическое творчество Киевской способно обессмертить чувство любви, как это однажды сделал М. Лермонтов: «…удивлённый свет Благословит… С моим названьем станут повторять Твоё»:
Прости, что завлекаю, не любя,
Но в этом виноват и ты отчасти.