– Очень интересно… Это как?
– Не знаю. Там вообще, какая-то тёмная
история с этой семьёй. И с цыганами он дружит, и с вьетнамским
генералом, и негр к ним ходит в милицейской форме…
– Правда, что ли? – хмыкнул Андриянов.
– Там этот твой человечек не любитель? – пощёлкал он себя по
шее.
– Да нет, ты что? Нормальный
профессионал, я с ним много лет бок о бок прослужил… Короче, вот.
Всё, что удалось узнать. А что с этим делать, сам думай.
– Спасибо. Сколько человечку за работу
отдал?
– Четвертной.
Андриянов
рассчитался с другом и они ещё раз прошлись по датам.
– Какого,
точно, числа у них свадьба была? – спросил Андриянов.
– Третьего
ноября.
– А родила
она?
–
Тринадцатого сентября.
–
Получается, его дети?
– Вроде,
получается.
– Но
восемнадцать лет мальчишке! Ты в это всё веришь?
– Думаешь,
там кто-то ещё есть? – с сомнением посмотрел на него
Ливанов.
– Чёрт его
знает… А тёща точно про этого молодого говорила «проклятье
семьи»?
– Ну,
наверное про него? Раков там больше никого не засёк. И соседи тоже
ни про кого другого не говорили.
– Ерунда
какая-то…
– Была бы
тёща поближе, можно было бы ей пару вопросов задать, – заметил
Ливанов, отдавая приятелю листок с информацией, которую ему удалось
добыть. – Уверен, ей было бы, что рассказать. Но сам
понимаешь…
– Спасибо,
Диня. Ты и так много сделал, – поблагодарил его Андриянов и они
попрощались.
Возвращаясь
домой, он думал о словах друга, что тёще, наверняка, есть, что
рассказать…
Эх!
Съездить, что ли, на Брянщину в выходные? – родилась у него шальная
мысль. Вот он, источник настоящей информации! А то Диня,
хоть и милиционер, никакой ясности не внес, только все запутал. Ну
не бывает так, чтобы семьи из провинции вот так легко в Москву
переселялись в новенькие квартиры. Да еще с легкостью шикарный
ремонт делали, которому соседи бы завидовали… И это в
четырехкомнатной квартире!
***
Приехав
домой, хотел оставить рулон постеров с артистками в машине, до поры
до времени, но увидел Костяна с Женей на нашей детской площадке.
Они катали свою малышку на качелях. Ларчонок научилась улыбаться и
шалить. Она протягивала голубого щенка Косте, он делал вид, что
хочет взять, а она отдёргивала игрушку к себе, заливаясь
проказливым смехом.
– Тьфу,
тьфу, тьфу, вроде, оттаяла, да? – подошёл я к Брагиным.
– Совсем
другой ребёнок стал, – гордо заявил Костян. – Надо нам субботник,
что ли, тут организовать? Покрасить, хоть, что ли, в нормальный
цвет…