Предполагая, что они могут оказаться сегодня под
плотным наблюдением Погашева, Люба и Василий уделили большое
внимание мелочам, собираясь в парикмахерскую. В том числе,
разжились в вещдоках, американской зажигалкой с изображением
авианосца Хэнкок, принимавшего участие в войне США против
Вьетнама.
Погашев то
ли сделал вид, то ли искренне заинтересовался импортной зажигалкой,
но разговор между ним и майором завязался. Поймав взгляд Любы,
Василий улыбнулся ей и она послала ему воздушный
поцелуй.
Погашев это
тоже увидел. Вернул Василию зажигалку и, показывая, на девушек,
стал что-то ему объяснять. Судя по всему, Погашев ему сказал, что
его подругу укладывает сейчас его, Погашева, подруга. Потому что
Василий вышел из машины и, улыбаясь, протянул тому руку. Они
познакомились и остались стоять, поглядывая на девушек и оживлённо
о чём-то беседуя. Люба с облегчением выдохнула.
Теперь
главное не назвать его товарищ майор или Василий Абимболаевич, –
подумала она, и принялась мысленно повторять: – Векеса, Векеса,
Векеса…
– Ты что-то
хочешь сказать? – подметила, что ее губы шевелятся, парикмахер. –
Что-то не так с укладкой?
– Ой, нет,
так, о своем задумалась!
***
Москва.
Салон-парикмахерская «Ворожея».
Люба тут же
перестала повторять «Векеса», решив, что это выглядит
подозрительно, и решила сосредоточиться на чем-то другом. Валерия
ловкими движениями колдовала над причёской Любы, а та уставилась на
фотографии артисток с красивыми причёсками на стене. Между
артистками висел плакат о том, что чаевые унижают и оскорбляют
достоинство советского человека.
– Лерочка,
а тебя чаевые унижают? – тихо спросила Люба.
– Очень, –
прошептала та в ответ, покосившись на пожилую парикмахершу,
работавшую с клиенткой в соседнем кресле. – Когда слишком
маленькие.
Девушки
дружно рассмеялись и Валерия тщательно обрызгала причёску Любы
лаком для волос.
– Ну, вот.
Красавица! – улыбнулась она ей в зеркало.
– Спасибо,
Лерочка! – сунула ей пятёрку в карман халата Люба.
Лера уже
привыкла, что сдачу давать не надо, и была этим очень
довольна:
– Тебе
спасибо. Ну, наконец-то рабочий день закончился…
Люба вышла
на улицу, подошла к майору и кокетливо покрутилась перед ним,
демонстрируя укладку. Он молча приобнял её и чмокнул в висок, мол,
вижу, хороша, но пока не мешай. Она надула губки и села в машину,
как они и оговаривали перед операцией, а у самой всё дрожало внутри
от волнения...