— Нет, если он узнает, что ты ко мне приставал, — она сверкнула глазами. — Бедная, невинная я, наедине с хищником.
Со второй попытки, она выводит меня из равновесия, но это никак не проявляется внешне. По крайней мере, я надеюсь, что нет.
— Ты решила солгать? Ты ебанутая на всю голову.
— Это не ложь, — маленькая сучка разошлась. — Ты только что был слишком близок ко мне, а еще ты говорили о грязных фантазиях. Мне даже стало неловко. Я думаю, ты вел себя крайне непрофессионально, — она протягивает телефон, покачивая им. — Как ты думаешь, чью сторону он примет?
Есть пределы даже моему терпению.
— Помоги мне, Господи, — чуть слышно шепчу я. — Я отшлепаю тебя, если ты хоть раз попытаешься сделать что-то подобное.
Она думает, что я блефую.
— О, так же ты хочешь дать мне побольше грязных фактов о себе. Круто. Давай, угрожай мне снова. Продолжай облегчать мне работу.
Я делаю выпад в ее сторону, и только тогда она в панике бежит на кухню. Я слишком быстр для нее – одним движением я хватаю ее за талию и притянуть к себе.
Это ошибка, потому что теперь ее извивающееся, перегретое тело трется о мое. Я не знаю, как долго еще смогу бороться с эрекцией, которая продолжает нарастать.
— Теперь послушай меня, — предупреждаю я рыком. — Ты лжешь своему отцу обо мне; ты придумываешь истории, в которых я - агрессор, а ты - невинная сторона. Он может добраться до меня, но поверь мне, сначала я доберусь до тебя. Дорога до сюда занимает девяносто минут. Это ужасно долго для плохой девочки, ты не находишь?
— Отпусти меня, — ворчит она, делая все возможное, чтобы вырваться.
В то время как я притягиваю ее ближе. На этот раз я не собираюсь облегчать ей задачу.
— Ни за что. Нет, пока я не буду знать, что ты понимаешь, — я беру ее за подбородок, поднимаю так, чтобы мы смотрели глаза в глаза. — Здесь власть принадлежит мне. И ты будешь вести себя хорошо. И не потому, что мне есть дело до того, что какой-то парень использует и выбросит тебя, а потому что это моя работа.
Что-то, что я не узнаю, вспыхивает в ее глазах, ее лицо выражает печаль и безнадежность.
— Скажи мне, что ты понимаешь, — бормочу я, мои пальцы впиваются к ее челюсти все сильнее с каждым мгновением ее молчания. — Скажи мне, иначе мы можем простоять так всю ночь.
Она дрожит, но что-то подсказывает мне, что это не от страха. Скорее, от ослепляющей ярости.