— Конечно, ты заплатил, — я беру у него кофе, но теперь оно мне не нужна. Мне приходится заставить себя сделать глоток, я люблю холодный кофе и он это знает. Ледяной кофе помогает мне немного остыть. — Ты знал?
Он со вздохом засовывает руки в карманы. Я поднимаю взгляд и успеваю заметить его острый профиль, когда он смотрит то вверх и то вниз.
— Да.
— И ты позволил мне стоять там и краснеть, зная, что моя карта не сработает.
Мой голос дрожит из-за слез, готовых пролиться по моим щекам. Я не позволю этому случиться. Мне скоро нужно идти на занятия, и я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я плакала. Хотя я думаю, что никто не заметит, все слишком заняты своими делами, хотя у меня есть тело ростом метр восемьдесят три, которое таскается за мной, так что, наверное все-таки заметят.
— А ты заставила меня следовать за тобой по всему магазину, неся твои книги. Думаю, я решил, что ты заслужил это, — наши глаза встречаются, но он отводит взгляд. — Это был мудацкий поступок. Я это признаю.
Это похоже на какое-то чудо. Я почти сломалась, но он признал, что поступил не правильно.
— А если мне будет нужно заказать что-то через интернет.
— Что-нибудь придумаем. Думаю, твой отец решил, что если ты идешь в магазин, то я все равно буду с тобой. Так какая разница?
Я закатила глаза.
— Не прикидывайся, ты знаешь, какая разница.
— Ну, да, — он снова вздыхает. — Я знаю. Пойдем. Ты опоздаешь.
Повезло мне, что вокруг так много людей, которым не все равно. Я встаю и, слегка волоча ноги, направляюсь к зданию, где должно пройти занятие по русскому языку. На самом деле я с нетерпением ждала этого занятия, но теперь мне не очень хочется.
И снова девушки останавливаются и таращатся, словно Юрка голый. Узнают ли они нас в клубе, или у меня паранойя? Если я буду настолько мнительна, то сойду с ума еще до окончания первой недели.
Интересно, догадается ли кто-нибудь, увидев нас, проходящих мимо, что я живу под надзором?
Интересно, когда наступит день моего освобождения, если этот день когда-нибудь наступит.
17. Глава 16
Юра.
Все это так скучно.
Но я успокаиваю себе мыслью, что все может быть гораздо хуже. Я могу освободить себя от всего этого, но потом мне придется думать, как зарабатывать на жизнь.
Хотя если посмотреть на это с другой стороны, то сидеть в этой аудитории, притаившись на задворках, как будто меня здесь и нет вовсе, довольно выгодное занятие. Но это все равно не значит, что мне нравиться.