— Давай сыграем, — я энергично соскакиваю с высокого стула, — на твою зарплату.
— Вы серьезно? — голос Вовы понижается до недоверчивого шепота.
— Вполне, — одергиваю полы пиджака. — И на премию. Согласен?
По глазам вижу, что он ждал этого предложения очень давно. Уверенно кивает, и я едва сдерживаюсь, чтобы не дать ему воспитательную затрещину со словами, что он самонадеянный тупица.
— Отдельный стол, — небрежно бросаю молчаливому администратору, и он кивает.
Через пять минут сидим в углу зала и симпатичная блондинка-крупье с большой и, вероятно, силиконовой грудью с улыбкой тасует колоду. Вова еще не получил карты, а побледнел и носком туфли дергает под столом, обтянутым зеленым сукном. Нет у меня цели лишить его зарплаты и премии, а есть желание проучить, чтобы у него больше мысли не возникало играть в азартные игры.
— Начнем с четверти твоего оклада. Сколько я тебе плачу?
— Сто тысяч рублей.
— Тогда двадцать пять тысяч.
— А фишки?
Я перевожу спокойный взгляд на нашу красавицу-крупье, которая понятливо кивает. Какой хедз-ап и без фишек? Вова, как мальчишка, которому разрешили, наконец, сыграть в игры для взрослых.
Не буду углубляться в подробности. Я лишил Вову шести зарплат и двух квартальных премий, и чем больше он проигрывает, тем сильнее распаляется, а потом и вовсе с рыком вскакивает, бежит к барной стойке и выпивает пару рюмок водки.
— Не игрок, — высокомерно хмыкает крупье и кокетливо улыбается мне.
— Я должен отыграться, — в ярости возвращается, снимает пиджак и нервно ослабляет галстук.
— Тебе пора домой, — я встаю. — Проспись.
В истеричном отчаянии снимает наручные часы, цена которым в лучшем случае десять тысяч рублей, и кидает их на стол.
— Я отыграюсь, — в ненависти смотрит в глаза.
— Ладно, — сажусь и вздыхаю, — твое упрямство даже забавляет.
Кое-кто из посетителей с жалостью, а кто-то с пониманием косит на него взгляды. В общем, Вова теряет и часы. Прячет лицо в ладони и нервно трясет коленями.
— Все? Мы закончили? — утомленно интересуюсь я. — Ты рискнул?
— Я ставлю свою невесту, — он поднимает на меня мрачный взгляд.
— Что, прости?
— Невесту. Я готов ею рискнуть, — в неконтролируемой злобе шипит и его колени под столом замирают.
Мой гогот, наверное, слышен и на улице. Более нелепого предложения в жизни не получал, но когда Вова протягивает смартфон с фотографией своей зазнобы, я замолкаю. Присутствующие обращают на нас любопытные взоры и вытягивают шеи.