Прежде чем начать сам
Собор иерархи должны были отстоять службу, а вместе с ними и мне
предстояло мучаться, все-таки нам предстоит решить действительно
серьезный вопрос. Одна беда, все эти заунывные речитативы у меня
ничего кроме зевоты не вызывают, никакого священного трепета,
экстаза не возникало, даже обычное любопытство, присущее каждому
человеку, кому-то в большей, а кому-то в меньшей степени, быстро
пропало. Еле-еле удается сдерживать очередной приступ зевоты,
причем, чем дальше, тем утомительней и упорней шла борьба с
собственным ртом, того и гляди норовивший открыться в самый
неподходящий момент. Так что само богослужение для меня прошло в
борьбе с самим собой.
Как это бывает, почти
все собравшиеся в Успенском соборе испытывали некое вдохновение
после службы, от большинства епископов разливались во все стороны
волны спокойствия, заставляя меня уверовать в положительную
реализацию своей задумки. Да и зачем ссориться, ругаться всем им, в
такой то день? Ведь не абы кого выбирать придется, а целого
патриарха!
Да и в умах сердобольных
иерархов должны быть мысли о том, что все они братья одного сана,
все достойны и недостойны одновременно, все-таки все мы люди,
значит и грешны мы перед самими собой. Следовательно какие свары
могут быть, если выберут одного наиглавнейшего из своего
круга?
Да, наивен я был думая
так, очень наивен, ведь предупреждал меня епископ Иерофан, мол не
торопись надо к этому делу спокойней, рачительней подойти, да вот
только не послушал я его, что ж теперь придется самому все это
расхлебывать, благо что ключи к душе каждого найти можно. Тем более
что после почти пяти часовой службы все иерархи разошлись по
отведенным им покоям, так что завтра они должны прийти на Собор в
приподнятом, умиротворенном состоянии. Ну не могут же столь светлые
головы, как иерархи церкви за один день изменить своему покою души,
да и польза от службы испариться не должна.
А ведь как все хорошо
сначала начинался Архиерейский собор. Все шло чинно, мирно, никакой
суеты, одна благодать. Казалось бы, торжественная молитва принесла
в умы архиепископов, митрополитов некое просвещение, помогающее им
избрать достойнейшего среди равных. И вроде все к этому и шло, речи
хвалебные лились рекой, все ближе и ближе подступаясь к главному
вопросу - избранию патриарха.