-Сколько можно о бренном
заботиться, когда Русь-матушка супротив половины мира держится, так
неужели нам мошна дороже, чем царство небесное и любовь ближнего
своего?!- немного наиграно прервал речь киевского митрополита,
Варлаам Косовский, епископ Иркутский.
"Да, тебе отце
действительно на людишек уповать не следует, у тебя прибыток с
мехов ой какой немаленький, а если заручится поддержкой патриарха,
то и вовсе хоть завод пушнины открывай... стоп! Дельная мысль,
стоит об этом подумать, все же зверье ценное в лесах обретается,
глядишь, и приручить полезных животин можно будет, как гусей
каких,- стараясь не упустить мысль, быстро набрасываю в своем
дневнике пару заметок, спеша вернуться обратно к своему
"наблюдательному посту"".
Между тем дела принимали
дурной оборот, Стефан, человек довольно внушительных габаритов, да
к тому же верный еще моему батюшке человек крайне близко воспринял
столь негативную реакцию со стороны некоторых иерархов к его
выдвиженцу, епископу Иерофану. Ведь получается, что и слово самого
Стефана как таковое не весит ничего, раз даже такие тщедушные
создания как, к примеру, тверской архиепископ поднял свой голос
против предложения местоблюстителя патриаршего престола. В
праведном гневе, закатав рукава, дабы сподручней было вразумлять
неразумных чад, с хеканьем припечатал своим полупудовым кулаком
ближайшего к себе говоруна - Сильвестра Волынского, митрополита
Нижегородского и Алатырского, тот не ожидая этого, булькнул нечто
невразумительное и сполз под стол, будто угорь морской в
бадейку.
-А ну не тронь брата
нашего!- прорычал митрополит Великоновгородский Иов, выступая
вперед.
Короткий взмах и уже сам
Стефан не удержавшись заваливается на спину, приголубленный мощным
гвоздем своего брата во Христе. Тут уж не вытерпели все
собравшиеся, засучив рукава иерархи не разбирая где свой где чужой,
каких взглядов придерживается, в какой епархии сидит молотили всех
подряд. Лупили по головам и телесам истово, с небывалым
энтузиазмом, будто давным-давно хотели учудить нечто подобное, да
вот только повода не было, а тут не тебе и повод есть, и противники
нашлись. Мне даже завидно стало от такой несправедливости, костяшки
кулаков едва ощутимо чесались, требовали своего, а вместо всеобщей
разрядки вынужден сидеть в этой толи келье, толи потаенной
комнате.