...Утро пришло столь
незаметно, что мне пришлось даже ущипнуть себя за бедро, но ничего
кроме легкой боли я не почувствовал. Разговор с воронежским
епископом оказался долгим, очень долгим. Арсений, мало того, что
знал обо всех иерархах их стремления и желания, так еще и предлагал
способ угодить большинству:
-Нельзя их стращать, да
и не запугаешь ты их,- тихо говорит епископ.
-В крайнем случае, можно
и запугать, ежели вовсе против воли пойдут,- как то неуверенно
заявляю ему, понимая, что эта мера крайняя.
-Нет из этой мысли
ничего хорошего не получится, ведь они и так многое пережили и
смертью их не запугаешь,- все так же степенно говорит
епископ.
-А кто сказал, что можно
только смертью пугать?- удивляюсь словам епископа.- Вот если к
примеру обвинить иерарха перед Собором негодным для его почетного
места, и выслать в дальний монастырь замолить грехи, думаешь он не
испугается?
-Кхм...
-Вот и я так же думаю,
что испугаются,- уверенно говорю ему.
-Испугаются, но не самой
высылки,- чуть погодя ответил воронежский епископ.- Иерархи
забвения испугаются, нет ничего хуже забвения...
В глазах Арсения застыло
пламя погашенной давным-давно боли, посыпанное пеплом времени. Вот
только сейчас оно вновь всколыхнулось после моих слов.
-Им надо дать что-то
большое, чистое, то, ради которого они смогут забыть свои распри и
негодование оттого, что под власть светскую встать, готовы,- чуть
погодя говорит епископ, поглаживая седую бороду.
-Так какая цель им
нужна? Ведь не обращение же новых народов в
православие...
-А почему бы и нет? Вон
погляди на семя басурманское, не гнушаются христиан перекрещивать,
заставляют ислам принимать и ничего с ними не случается, радуются
только... песьи выкормыши!- зло сказал Арсений.
-Хм, допустим, я
предложу им это, да ведь мало кто горит тем же огнем веры, что и
полтысячи лет назад.
-Кто тебе сказал, что
таковых нет? Да все отроки и иноки готовы завтра же пойти нести
свет православия в закутки Руси-матушки, ну или почти все,- немного
подумав, возразил сам себе епископ.- Но все-таки ты прав, государь,
мало этого, чтобы все иерархи объединились, нам что надо? Силы надо
для веры нашей священной, ничем и никем несдерживаемой...
-Ей-ей, отце ты говори,
да не заговаривайся, ишь силы ему несдерживаемой, да я сам тогда
первым прикажу вас под арест посадить, коли вы лезть начнете не
туда куда надобно!- прерываю зарвавшегося воронежского
епископа.