Поставленный епископ
корпуса "Русских витязей" отец Варфоломей, с каждым месяцем все
плотней обволакивал кадетов своей заботой, лаской и отцовской
любовью, получаемой от молодых семинаристов, спешно переведенных в
корпус для наставления молодых неокрепших умов. Начитанные
семинаристы, разговаривали со своими учениками, обсуждали
возникающие вопросы, изучали Писание. Да, не восстанови государь
патриарха, и многие проекты, в том числе и более воинственная
трактовка святого писания могли бы вызвать протест среди иерархов
православной церкви, однако этого не случилось.
Наконец по прошествии
почти десятилетия Русское царство вновь получило патриарха, в
согласии с которым государь Руси начал готовить указ об изменении
нескольких аспектов преподавания в семинариях, а так же о
принудительно-добровольном просвещении всех служителей божьих, для
повышения уровня образования.
Конечно, сей шаг,
рискован, это понимает как сам патриарх, еще не собравший
собственную верную команду, так и царь Алексей, но ждать они просто
не могут, видя в каком состоянии, находится церковь, терпеть это
безобразие дальше государь просто не желает. Хотя то, что в конце
марта был обнародован указ царя об отмене гонений раскольников и их
свободном возвращении в родные места, без права обращения новых
верующих и проповедования, сыграло с царем дурную шутку. Некоторые
архиереи крайне негативно отнеслись к этому, грозя вставлять палки
в колеса государственной машины, они становятся поистине серьезным
внутренним противником. Как решить эту проблему государь, увы, не
знал, зато по прошествии двух недель уже мог наблюдать тянущийся
десяток подвод раскольников, подпоясанных серыми кушаками.
Настороженно вглядывающиеся в попадающиеся им на встречу лица они с
каждой минутой расслаблялись все сильней, понимая, что эпоха
гонений кажется, прошла. Никто не пытался схватить их, и никто не
требовал сбрить бороду, желание следовать старым традициям больше
не было предметом гонений и насмешек.
Понемногу под давлением
верховной власти из обихода двора в Рязани стали выходить немецкие
платья и вся атрибутика, замещаясь удобной одеждой нового покроя,
который никто раньше не видел, но над которым трудились не один
десяток портных. Определенно государь озадачил своих подчиненных,
высказывая им невозможные, дикие идеи, но оспорить их ни у кого не
было никакого желания.