И вот сейчас корпус был
в шаге от своего падения, ведь мог умереть не просто основатель, а
тот чья жизнь является одновременно и сердцем и мозгом всего
организма "Русских витязей". Можно ли простить это? Каждый из
витязей ответит: "Нет!" и правильно сделает, ведь преступники,
какими бы высокими идеалами не прикрывались, останутся ими
навсегда. Будь то разбойник в лесу "прикармливающий" местных
крестьян сотой долей награбленного, или купцы-евреи, наживающиеся
на горе людей, всем им положено одно - наказание! Пускай не
равноценное, но как таковое он обязательно должно быть.
Воевать против своих же
русских людей у самого Прохора желания не было, ему требовались
истинные виновники, однако это не значит, что он не сможет
переступить через десяток другой жизней "невинно" убиенных. Опыт
противодействия своим же соотечественникам у витязей, конечно, был,
но ведь тогда они воевали по всем канонам военной доктрины, против
мятежников, а теперь предстояло вести пускай небольшую, но все-таки
войну в городе, не применяя артиллерии, в заведомо меньшем
количестве, чем возможный противник. Эти мысли пробегали в голове
полковника Митюха, пока они шли к старому городу, мысленно
прикидывая как лучше воспользоваться ситуацией, Прохор вспомнил,
как видел висящие по обочинам дороги на Воронеж трупы
бунтовщиков-булавинцев. Да, карательный отряд князя Долгорукова,
мстящего за гибель своего брата, не знал жалости, показывая всем,
как расправляются с предателями Отечества. Конечно репутация князя
"подмокла" сильно, но был приказ государя, да и чувство мести пока
еще свято в этом времени, европеизация не взяла верх в родственных
отношениях и кровной связи, заменяя их выгодой и
наслаждением.
Вот только репутация
заботила Прохора меньше всего, главная цель - это выполнение
задачи, а путь... его можно выбрать разными способами, было бы
желание. В последний раз проверив боезапас для обреза, вытащив на
четверть клинок из ножен, главный витязь на ходу махнул рукой,
ускоряя свой шаг.
-Вперед.
Черта Старого города
осталась позади, выстроившиеся в четыре колонны, повзводно, роты
шли одна за другой, витязи на ходу меняли факелы, откидывая черные
обгорелые головешки в снежные сугробы возле стен домов. Две колоны,
шедшие в центре, держали наготове фузеи, успевая подмечать по
сторонам шевеление в проулках и щелях между домами. Хотя солнце
давным-давно село, жизнь в этом районе города продолжала бурлить,
несмотря ни на какие события, происходящие в городе.