– Укачало, говорите?
– Да, – подтвердила мамаша. – Моя дочка совсем не может в машине ездить, ее сразу тошнить начинает.
– А куда же вы ночью ехали? – осведомился лейтенант.
– Домой, – твердо ответила я.
– Откуда? – вполне логично поинтересовался Кривцов.
– Из больницы, – тут же нашлась я. – У Сони было подозрение на аппендицит.
– А документы у вас имеются?
– Конечно! – Я шагнула к «Мини-Куперу» за документами, но показать их не успела.
В милицейской машине сработала рация, и коллеги позвали лейтенанта.
– Ладно, я думаю, что у вас с документами все в порядке. У нас срочный вызов. Я рекомендую вам побыстрее сесть в машину и отъехать отсюда. На мосту остановка запрещена, – с этими словами лейтенант сел в свою «семерку».
– Садитесь ко мне, – предложила я незнакомке, доверительно улыбнувшись, но та отрицательно замотала головой, не произнося вслух ни слова. Вероятно, комок отчаяния перекрыл ее дыхание. Она выглядела незащищенной, ранимой и в то же время самоуверенной и безжалостной к своей дочери. Я чувствовала, что надо отвлечь ее от крамольных мыслей разговором: – Ну что вы боитесь? Я не страшнее той бездны, что внизу. Может, мы вместе что-нибудь придумаем? Отчаявшиеся женщины должны помогать друг другу.
– А я и не боюсь, просто мне ехать некуда.
– Значит, покатаемся по городу. Мне тоже ехать некуда. Вот такое вот совпадение.
– Мамочка, я замерзла, – пролепетала вдруг девочка, не открывая глаз.
Женщина с жалостью посмотрела на своего ребенка и села в машину. Я подумала, что еще не все потеряно: ее желание покончить жизнь самоубийством и прихватить с собой дочь может отступить навсегда. Мне очень хотелось знать, что довело эту особу до такого отчаянного шага, но я не спешила с вопросами. Боялась ее спугнуть. Я просто ездила по городу. Сонечка сопела на заднем сиденье, а незнакомка то и дело охала. Вдруг она заговорила:
– Я не знаю, что ты себе понапридумывала. Мы просто гуляли, Сонечка заснула, мне пришлось взять ее на руки. Я устала и остановилась на мосту передохнуть...
– Конечно, так все и было, – закивала я.
– Не веришь?
– Верю, – сказала я, а женщина расплакалась.
Эти слезы выдавали, что себя обмануть ей не удалось. Она тихонько оплакивала свои нереализованные планы и все время оглядывалась назад, на дочь. Сонечка ворочалась, но больше не просыпалась.