– Плывем? – кивнул я девушке в сторону светлой воды.
Замешкавшись, она смотрела на нас, переводя взгляд на открывшееся море.
– Почему вы меня отпускаете? Я ведь ваш шанс, – заволновалась она.
– Кажется мы уже сказали, – хмыкнул Рохан. – Какое удовольствие изо дня в день наблюдать в своем доме несчастную женщину, запертую в четырех стенах словно в клетке? Мы проводим тебя до берега. В ваших водах слишком много рыболовов. Не нужно, чтобы они заметили русалку…
– Такие новости тут же взбудоражат общественность, – нервно усмехнулась девушка, следуя за нами.
– Поэтому подплывем к дикому пляжу… Раньше мы с Роханом часто грелись там на солнце.
– У нас? То есть вы проходили через те заросли и… – замешкалась Элея.
– И сталкивались с тауринами, – кивнул в ответ я.
– Разве стоит пляж такого риска? – растерялась Лиса, смотря на нас словно на сумасшедших.
– Стоит, Элея, еще как стоит! – кивнули одновременно мы с братом.
Мне хотелось, чтобы она поняла наши мысли и стремления, но я так и не решился пояснить, зато заговорил мой близнец.
– Мы рождены харисой, –начал Рохан. – Она много рассказывала о вашем мире. И когда мама скончалась, мы впервые отправились сюда… Твой мир напоминает о ней, позволяет быть ближе к ее душе… – пожал он плечами.
В сердце закралась тоска.
“Интересно, Виктория бы гордилась нами, зная, что мы добровольно отпускаем свою Элею? Или же сказала бы, что мы опять сглупили?”
Я никогда не мог понять эту женщину до конца. Старался ее порадовать, заставить улыбнуться, но она мыслила совершенно иначе. С годами мне лучше удалось разобраться в сложной душе харисы, и все же многие нюансы до сих пор оставались для меня загадкой.
– Появляется чувство, что она все еще с нами, – поддержал я слова Рохана. – Ладно, неважно! Давай уже доставим тебя к берегу.
С этими словами поймал девушку за талию и ударил хвостом по воде, подгоняя нас.
Отпустить ее и так было чертовски сложно, а мы еще растягивали этот момент, добровольно подвергая себя пытке.
Мое сердце кровоточило, я прощался с надеждами. Подплывая все ближе к берегу, старался убедить себя, что поступаю правильно.
Вынырнув у самой суши, осмотрелся, замечая, как сидящая на скале чайка занервничала от нашего присутствия.
– Рохан, Хаул… – прошептала Лиса одними губами. Я видел печаль в ее глазах. Вот только мы не нуждались в жалости. Решила уходить, хорошо! Я, как и брат, принял такой исход, но не хотел, чтобы девушка видела, насколько нам сложно.