— Сейчас самое главное — это не
драматизировать, — услышал я успокаивающий голос управляющего,
который, по сути, являлся моим отцом и матерью в одном лице. —
Уверен, тебе быстро подберут новое место. Лучше прежнего. Будешь
звонить нам и рассказывать, как хорошо устроился.
— Вот только не надо мне этих
успокаивающих речей из методичек, — оборвал я его, вскакивая с
удобного кресла для посетителей. — Это определённо неспроста.
Точно! — вдруг осенило меня. — Это потому, что я сто первый? Лишний
на корабле, да? Как же обрадуются все моему уходу. Уже вижу их
счастливые рожи.
— Не преувеличивай, — отмахнулся от
моих слов управляющий, тоже вставая из-за своего полупрозрачного
стола. — Никто не считает тебя лишним. Мы же столько раз об этом
говорили. Давай, повторяй за мной: «Я не лишний», — сказал он и
указал на меня рукой, как бы передавая эстафету.
— Я не лишний, — спустя десяток
глубоких вздохов всё же повторил я, беря себя в руки и отбрасывая
подальше позывы закатить истерику. — Прости. Просто это всё слишком
неожиданно. А то, что из всех операторов переводят только меня, не
добавляет мне... уверенности. Был бы нас хотя бы десяток.
— Я тебя прекрасно понимаю, — кивнул
управляющий и, подойдя ко мне поближе, приобнял за плечи и
развернул к большому окну, за которым открывался отличный вид на
округу... на дом, который я вряд ли ещё раз увижу вживую, не в это
десятилетие уж точно. — Покидать дом всегда тяжело, но только так
можно стать по-настоящему взрослым.
— Тогда моих родных тоже стоит
перевести, — сварливо заметил я, вглядываясь в аккуратный парк с
речушкой, что виднелся за окном. — В качестве «важнейшего» этапа их
взросления.
— Не ёрничай, — по-доброму тряхнув
меня за плечо, сказал управляющий, — ты отлично знаешь, что я имел
в виду.
— Да, — вздохнул я, — я тоже читал
эту инструкцию на случай сокращений персонала станции. Стоит мне
выйти за пределы этого здания, и всем поступит сообщение о моём
переводе, а потом они начнут подбадривать, улыбаться, дарить
подарки, желать удачи и тому подобное. В общем, делать всё, чтобы я
не провалился в депрессию.
— Вот именно, а так как ты
единственный, кого переводят, то только представь, что тебе
подарят, — ободряюще сказал управляющий, но, заметив мой хоть и
слегка приободрившийся, но всё же поникший вид, добавил более
серьёзным тоном: — Послушай. Мне это тоже нелегко даётся. Да и
остальные тоже не испытывают по этому поводу особой радости.