Это мучительное искушение, похожее на самую изощренную пытку, на самый безумный и фантастический соблазн. Меня парализует.
- Ты…такая красивая, маленькая доктор.
Шепчут эти губы, и ладонь ложится мне на затылок, притягивая к себе, ломая расстояние, сжигая наномиллиметры, круша их своей властной, мрачной силой притяжения. Я больше не я. Не могу…не хочу…не буду. Мне надо. Мне его до боли в груди надо. Я умру, если отстранюсь. Мои веки слегка прикрываются, и я выдыхаю свое стыдливое нетерпение ему в рот, и это происходит. Горячий, жадный мужской рот накрывает мои губы. Впервые в жизни. И нет ничего, что может с этим сравниться, меня не просто бьет током, меня пронизывает тысячами молний, меня сотрясает от этого касания, и я зависаю в секунде от сладкой смерти.
Его запах, его дыхание врываются в легкие. Боже, что я творю. Надо закричать, надо оттолкнуть, прекратить, остановить…нееееет…только не останавливать. Потому что эти губы творят нечто безумное. Они теплые, влажные, мягкие. Они сминают мой рот. Они давят на него, они сосут мои губы, и его язык проникает внутрь, ударяясь о мой язык. Толкаясь в него, потираясь по бокам и оплетая с такой властностью, что у меня темнеет перед глазами, и я готова закричать, заплакать от переполняющих эмоций.
Пути назад больше нет. На моих губах клеймо от его губ. Он испачкал, он поставил на мне печать. Может быть, для кого-то это просто поцелуй…для меня, которой никогда не касался мужчина, это уже секс, это уже падение в пропасть, это полет в бездну на бешеной скорости прямо вниз в магму греха.
Мои руки впиваются в его куртку, сжимают ее пятернями. Нет…не чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть к себе еще сильнее, вжать в себя, вдавить и ощутить еще глубже этот порок.
И нет в этом поцелуе хрупкости, нежности. Меня захватывает, порабощает, унижает своей силой его рот. Он дикий, голодный, безумный. Он терзает и сминает, сосет, трется, кусает. И это нападение бесконечно сильное, стремительно быстрое. Мы напоминаем мне зверей, которые вцепились друг в друга и жрут до крови. Я отвечаю. Это происходит инстинктивно…боже, во мне живет эта похоть, я такая же порочная и ненормальная.
Я слышу и чувствую его стоны, и они снова отзываются во мне сладкими судорогами.
«Поцелуй…это не секс» пульсирует в голове, но я понимаю, что не этот. Меня берут. Мой рот именно берут, им овладевают. Не изучают, не трогают, а жрут. В полном смысле этого слова. И есть в этом нечто запредельно отчаянное, сумасшедшее. Меня всю трясет, и я слышу, что стону ему в унисон, понимаю, что мой язык бьется о его так бессовестно смело, так нагло и бесстыже, что вся кровь приливает к моим щекам и не только. Она приливает к соскам, к промежности. Там дергает и пульсирует.