– В пять утра, когда ходила Мару кормить.
– Понятно. Ну, тогда составишь мне компанию. Нам сегодня предстоит долгий день, и надо набраться сил.
– Долгий день?
Снежана была явно озадачена.
– Да. Я тут всю ночь думал, думал. Мне же раньше никогда не доводилось быть чьим-то фамильяром. Я понятия не имею, что надо делать и как себя вести. Но раз у меня есть одно желание, то вот оно: хочу, чтобы на сегодняшний день я стал хозяином, а ты моим фамильяром.
– Что? Но как?
– Покажешь мне на своём примере: как надо быть прилежным слугой, как слушаться, как разговаривать с хозяином.
Юная волшебница была в замешательстве. Она чувствовала, что здесь была скрыта какая-то ловушка, но не могла понять, в чём подвох.
Хэру меж тем продолжал:
– Мне кажется, такой опыт будет полезен нам обоим. Так что, согласна? Сможешь выполнить моё желание?
Ключевым фактором, повлиявшим на ответ Снежаны, послужило слово «сможешь». Демон это предвидел. Мужчина уже заметил в характере питомца эту черту несгибаемого упрямства, а потому и вопрос составил именно в этом ключе.
– Конечно. И какой будет приказ?
– Для начала, пошли, позавтракаем. Может, потом ещё что придумаю.
Снежа молча взяла сумку и направилась к выходу. Ничего, она ему покажет, каким должен быть примерный фамильяр. Она сможет выполнить все его приказы, зато потом, если вдруг демонид посмеет ей перечить, девушке будет, что ответить.
Сидя в маленькой уютной кофейне, волшебницу терзали два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны, она не могла не наслаждаться вкуснейшим куском яблочной шарлотки с горячим чаем, а, с другой, переживать, не намекает ли демонид сейчас, что она обязана каждый день кормить его дорогими завтраками? Из раздумий её вывел вопрос Хэру, аппетитно уплетавшего большой кусок румяного, мясного пирога:
– Что у тебя на голове?
– На голове?
Девушка торопливо потрогала волосы, но ничего постороннего не нашла и успокоилась.
– Вроде ничего, а что?
– Просто у тебя такая странная причёска.
– Мне не нравится, когда волосы лезут в глаза или щекотят шею и лицо, а потому я убираю их наверх, чтобы не мешали. В детстве я однажды хотела коротко подстричься, но дедушка увидел и долго ругался. Такое случалось очень редко. Он лишь несколько раз за всю жизнь поднимал на меня голос. До сих пор помню, как он отчитывал меня в тот вечер. И взял с меня обещание, что у меня будут длинные волосы. С тех пор так и закалываю.