Собственно, сотни тысяч людей, сорвавшиеся с мест и приехавших,
чтобы попрощаться с Лениным, говорят сами за себя.
— Аккуратно спускаем… — произнёс Сергей Киров.
Закрытый гроб погрузили в нишу склепа, после чего носильщики
отошли.
Первым прощальные слова сказал Аркадий — накануне ночью он
написал речь, в которой вспомнил свой опыт работы с Лениным и то,
как они начинали вместе. После него выступил Сталин, а за ним
Калинин и остальные члены Президиума Верховного Совета СССР.
После спуска гроба, они вышли из мавзолея и выступили с речами
перед народом.
— Товарищ генерал-лейтенант… — обратился к Аркадию Наум
Эйтингтон.
У этого сегодня рабочий день, ведь Испания на острие атаки,
поэтому Аркадий слегка удивился, когда увидел его на Красной
площади.
— Да? — посмотрел на него Аркадий.
— Хосе Антонио Примо де Ривера успешно устранён… — сообщил ему
Эйтингтон.
Де Ривера — это основатель и бессменный лидер Испанской Фаланги,
то есть, главный генератор проблем для Республики.
На фоне есть ещё и Франко, но его роль, на данный момент, очень
незначительна. Если спросить случайного испанца, то он ответит
что-то вроде «Какой ещё Франко?»
Впрочем, иллюзий Аркадий не питал — время Франко ещё придёт…
— Хорошая новость, — кивнул он. — Преемника уже выбрали?
— Говорят, что таковым станет Мануэль Эдилья Ларрей, — ответил
Наум. — Хочу отметить, что операцию по устранению организовал
Судоплатов.
— Наше участие осталось тайным? — уточнил Аркадий.
— Мы сделали всё, чтобы это выглядело, как внутренняя борьба
фалангистов, — кивнул Эйтингтон. — Судоплатов предлагает убрать и
Эдилью.
— Не нужно, — покачал головой Аркадий. — Впрочем, обсудим это
позже.
— Я вас понял, товарищ генерал-лейтенант, — кивнул председатель
КГБ. — Завтра могу рассчитывать на беседу?
— Разумеется, — кивнул Немиров.
Все политические устранения санкционируются Президиумом ВС СССР,
который опирается на решения специальной комиссии при Верховном
Совете — это нужно для обеспечения должного уровня секретности.
По собственному усмотрению Аркадий устранять никого больше не
может — такова цена реформы…
Это прямое следствие тех скользких моментов, на которых его
ловили Ленин и Сталин — они не знали точно, в чём он замешан, а к
чему не имеет никакого отношения, поэтому, в ходе реформы,
устранили это тонкое место.