Изнасилования, убийства, мародёрство, ограбления — страдают все
населённые пункты, в которые заходят мавританские регуларес,
поэтому у обычных испанцев нет к ним никакой любви или, хотя бы,
приязни. Селяне уже научились прятаться в холмах или лесах, но
помогает это мало — мавры не ленятся тратить дополнительное время и
искать себе развлечения.
После битвы сразу же началось разбирательство, кто и в чём
замешан, для чего Жуков выделил военную комендатуру 4-го
механизированного корпуса.
— Уже началось, что ли? — увидел вышедший из машины Георгий
происходящее на плацу пункта временного содержания военных
преступников.
Из всех пленённых регуларес, не замешанными в военных
преступлениях оказалось только тридцать восемь человек, которых
теперь отправят в СССР, дожидаться конца войны в лагерях для
военнопленных, а вот остальных ждёт нечто иное…
Жуков успел увидеть, как палач дёрнул за рычаг и сразу восемь
военных преступников повисли на петлях. Один из мавров, дёргавшийся
особенно сильно, перед смертью испачкал себе штаны.
На плацу присутствовали не меньше пяти тысяч гражданских —
специально их никто не собирал, они сами пришли. Наверное, кто-то
соскучился по старым добрым публичным казням, а кто-то пришёл за
возмездием.
На эшафот подняли следующую партию приговорённых. Среди этой
восьмёрки Георгий увидел парня лет восемнадцати-двадцати — выглядит
очень молодо, жалобно плачет и дрожит. Жаль ли ему его? Нет. Те,
кто не участвовал в военных преступлениях, сейчас плывут в
Севастополь.
— Привести приговор военно-полевого суда в исполнение! — дал
приказ полковник Голованов.
— Esto es por Maria! — с ненавистью выкрикнул старик, ткнувший
пальцем в молодого мавра. — Arde en el infierno, bastardo
maldito!
Палач дёрнул за рычаг и эта партия приговорённых лишилась почвы
под ногами.
Жуков молча наблюдал за происходящим — на эшафот поднимали новые
восьмёрки, перемежая мавров с националистами. Оказалось, что общая
вседозволенность порождает много чудовищ в человеческом облике…
— Они будут тут до конца? — спросил вставший рядом с ним Эрнест,
указав на толпу гражданских.
— Наверное, у них есть веские причины наблюдать за всем этим, —
пожал плечами Георгий. — Ты ведь обязательно напишешь об этом?
— Обязательно, — ответил Хемингуэй.
Американский писатель приехал в Испанию в самые первые дни.
Сначала он хотел просто зафиксировать происходящее, как журналист,
но затем добровольно вступил в интербригаду, чтобы бороться за
Испанию с оружием в руках.