Ну и сам Франклин тоже хорош — дал Гуверу приказ искать признаки
подрывной деятельности фашистов и коммунистов. И теперь директор
ищет эти признаки везде. В том числе и в действиях Курчевского.
Причём самое удивительное — Гувер считает Леонида, скорее,
сторонником фашистов, чем коммунистов, но не тех фашистов, что в
Германии, а тех, что в Италии. В общем-то, Леонид считал Джона
Гувера очень странным человеком, который ищет проблемы там, где их
нет. Точнее, они там точно есть, но…
«Впрочем, то, что я продал 500 самолётов и 170 броневиков
Муссолини, наверное, выглядит как открытая поддержка», — подумал
Леонид, выходя из главного офиса концерна.
Ситуация напряжённая — Гувер копает под него, ищет связи с
итальянскими фашистами, а сам Курчевский из-за этого оборвал связь
с Центром, на неопределённый срок.
«Но Гувер ведь не идиот…» — подумал Леонид, садясь в свой
новенький Роллс-Ройс Фантом II. — «Должны же быть какие-то
основания для того, чтобы он считал меня сторонником
Муссолини…»
— Куда ехать, босс? — спросил Колин, его личный водитель.
— В Эмпайр-стейт, — сказал Леонид. — Езжай помедленнее — я хочу
подумать.
— Хорошо, босс, — кивнул водитель.
И Курчевский начал анализировать ситуацию.
Бенито Муссолини, вопреки ожиданиям, не друг Испанской Фаланге,
потому что с нею очень крепко дружит Адольф Гитлер, с которым не
дружит Муссолини. Делает ли это действия Леонида, поддерживающего
республиканцев, врагов Испанской Фаланги, другом Муссолини?
Аргументация выглядела слабоватой…
«А может, надо смотреть на это в контексте Мексики?» — вдруг
озарило Леонида.
Что он построил в Мексике? А он построил там голубую мечту
Муссолини.
Максимально централизованная экономика, генерирующая прорву
денег, расходуемых на её собственное расширение и усиление.
Благодаря тому, что на частную конкуренцию не тратится уйма
ресурсов, Леонид уже начал постепенную индустриализацию центра
Мексики. Выпускники католических техникумов устраиваются на новые
заводы, производящие дешёвые товары, которые Леонид недёшево
продаёт в США, возвращая в Мексику лишь процент, окупающий
производство и чуть-чуть сверху.
Леонид проводит политику извращённого колониализма, с
мексиканской спецификой — в отличие от классической модели, он
производит дешёвые продукты в «колонии» и потом завозит их в США, а
не использует «колонию» в качестве источника сырья и рынка сбыта
готовой продукции. То есть, всё-таки, использует, но другой
продукции — произведённой в США и не имеющей отношения к
Мексике.