Жан занёс ларец в шатёр, сунул туда свою шляпу с пером,
накрыв ей королевский кошель, потом обвязал ларец тонкой верёвкой
крест-накрест, завязал верёвку саму на себя бантиком и залепил этот
узел свечным огарком. Нагрев воск пальцами, раздавил его в плоскую
круглую блямбу, закрывшую узел. Потом вынул из поясного кошеля
совой бронзовый стилус и нацарапал на этой блямбе число —
358.
«Вот так. Теперь если кто-то попытается вскрыть ларец, я
это сразу замечу».
- Хельд!
- Да, господин?
- Где Лаэр?
- Вместе с герольдом ушел за трофейным добром последнего
из рыцарей, того, которого ты в глаз…
- Ясно. Значит ты остаёшься в лагере один, и всё тут
охраняешь, чтобы никто ничего не украл. Понял?.. Охраняешь всё, и
особенно этот ларец. Открывать его нельзя. Если кто откроет, я это
сразу пойму. И Лаэру, как придёт, это передай. Если ларец пропадёт,
или кто-то хотя бы попытается его открыть… Виновного я вот также,
мечом в глаз приколю. Понятно?
- Да, господин… А когда ты вернёшься?
- Надеюсь, что скоро.
Рана у Арнольфа уже гноилась, да и в целом вид у него был
неважный. Парня лихорадило. Ги, размотав окровавленную повязку на
его плече, недовольно скривился. Вынув свой небольшой хозяйственный
ножикслугаполез, было, ковырять им в
ране.
- Стой, - прервал его Жан. - Сначала надо
продезинфици… Э…
- Что сначала?
- Смажь нож в винном духе. И пальцы свои тоже.
- Так потом всё равно ведь рану промоем…
- Смажь.
- Хорошо, господин, - Ги, вздохнув, откупорил деревянную
затычку иплеснулнемного самогона на
чистую тряпицу. Протёр этой тряпицей лезвие ножа, потом свои
руки.
Жан, забрав у него тряпицу, протёр ей ещё и кожу вокруг
раны, убирая с неё запёкшуюся кровь, сукровицу и гной.
Потревоженная рана вновь закровила. Разрез был, и правда,
небольшой, шириной меньше сантиметра, но глубокий.
Арнольф, бледный как стенка, плотно сжав губы, с ужасом
смотрел на Жана и его слугу.
- Не бойся, малыш, - Арнильф потрепал его по мокрым от
пота коротким волосам. - Этот парень знает, как вылечить твою руку.
Сам продырявил, сам и вылечит.
«Самогонки бы мальчишке хлебнуть для обезболивания. Тяжело
терпеть, когда в твоей ране ножом ковыряют. А никакого наркоза тут,
похоже, нет и в помине. Вот только не заставишь его пить самогон.
Разве что…»
- Вина ему дай хлебнуть. Моё, тагорское крепкое, у тебя
есть? Если его выпить побольше, будет не так больно.