Я. Я старался поступать так всё это время и собираюсь продолжить в том же духе. И вот доказательство. Мы начали с вашего отрицания того, что из любого здорового ребёнка с самыми ординарными задатками можно вырастить выдающегося человека, если его правильно воспитывать.
ОН. Всё верно, я и сейчас это отрицаю.
Я. Но мы с вами уже пришли к соглашению, что люди приходят в мир с разными задатками тела, ума и сердца; что высокоодарённых или слишком убогих всё-таки меньшинство, в то время как большинство составляют дети средние. Мы создали шкалу от единицы до сотни, посчитав за единицу кретина и за сотню – высокоодаренного при рождении младенца. Среднего же приняли за 50. И вы любезно согласились со мной, что среди детей последней группы, благодаря разнице их взращивания тоже является огромная масса разновидностей – в зависимости от выделяемого им внимания. И что некоторые задатки в результате совершенно затухают, если не используются и не развиваются, а то и подавляются. Я верно говорю?
ОН. Да-да! Но что же из этого следует?
Я. То, что я вывожу из этого следующее: всё, что необходимо – это постоянно и с большим тщанием взращивать природные силы ребёнка, или его способности, чтобы из него вырос выдающийся человек.
ОН. Отлично! Я согласен, что со временем этот ребёнок станет выше, чем тот, кто родился с такими же задатками, но потом получил дурное воспитание. Но как это работает против меня? Я вполне могу утверждать, что из описываемых вами десятерых детей пять получат отличное образование, и вы не будете отрицать, что это возможно?
Я. Нет. Я могу это отрицать, ибо получить хорошее воспитание редкость и для одного. Но хорошо, я дарю вам этот довод, имея в виду под хорошим воспитанием ваше его понимание. Но я-то имею в виду под хорошим воспитанием нечто иное. Я под этим понятием подразумеваю и отличное образование и воспитание отца, а ещё лучше – обоих родителей, которые обладают здоровьем, знаниями, временем и опытом, которые способны создать правильный процесс воспитания. Кроме того, родители должны обладать внутренней склонностью и железной волей в стремлении по-настоящему хорошо воспитать своё дитя и тщательно выбирать свою работу, круг друзей и даже слуг. Ребёнок должен мочь и хотеть жить то как отшельник, то как путешественник, то в провинции, то в другой стране, то в университете, то в столице. И только тогда он может считаться хорошо образованным в том смысле, как я это понимаю, и только тогда у воспитателя будет инструмент, чтобы развить все его задатки до самых вершин.