Лицо женщины бледное, на щеках проступают морщины, зубы чёрные и заточены как у пираньи. Она глянула на меня презренным взглядом. И почему–то все горожане рухнули на колени, опустив голову вниз.
– На колени… – лениво махнула рукой Царица.
– На колени? – удивился я, – А покупать? А яблочко в рот засунуть? Костёр развести? Масличком меня омыть, для золотистой корочки?
– Что ты несёшь? – прошептал Рудольф.
– Импровизирую! – шикнул я в ответ, и продолжил браваду, вступив на костяную тропу, – Ты и есть Царица, что должна пожрать меня?
– ВЕЛИКАЯ… Царица, – уточнила она с явными признаками агрессии, – Я не вижу, что бы ты стоял на коленях!!! На колени!!! Склони голову!!!
Она явно злоупотребляет своим положением. Беситься как ребёнок, даже забавляет её раздражать.
Я практически добрался до трона.
– Ах ты!!!… но ничего, я знаю, что умерит твой пыл!!! – Царица неуклюжа встала на ноги, убрала руку за спину и сняла с пояса каменную скрижаль, – УЗРИ ЖЕ!!! В МОИХ РУКАХ ЕГО ПОСЛАНИЕ!!! ЗАМЫСЕЛ ВСЕГО МИРА, ЧТО Я ИСПОЛНЮ ДЛЯ ВСЕОТЦА!!! ЭТА ВЕЩЬ СВЯЩЕННА. ТЫ ПРИКЛОНИШЬ КОЛЕНО!!!
Я пригляделся. На каменной поверхности дощечки изображён чёрный, рогатый силуэт человека с ярко алыми глазами. Над его головой нарисована алая луна. Всё остальное свободное от рисунков пространство, занято тоннами текста.
– В моих руках сама истина… и ты встанешь на колени перед той, кто станет Истинной Дочерью Единого!!!
У меня в голове возникли воспоминания о городе Единого – Иерихон. Перед глазами застыл момент, когда в пирамиде открылся отсек, и я увидел, что обычные люди стали заменой электричества – живая энергия. Такова участь тех, кто переживёт Цикл… вечное рабство для них и их детей, что никогда не познают вкус свободы.
Даже не сказав и слова, я подошёл к женщине и одним движением отобрал каменную скрижаль. Она онемела от происходящего, не понимая, как я могу держать в руках столько священную реликвию этого мира.
– Ваш Всеотец… наглый лжец! – я замахнулся скрижалью, и со всего маха расколол её об колена, отчего по пещере прошлось гулкое эхо. Царица начала шептать, словно в бреду, – Вот, возвращаю… – бросил я в её ноги две половины от каменной дощечки.
Царица рухнула на колени, пытаясь соединить скрижаль, да та расклеивалась прямо у неё в руках. Рудольф в этот момент схватился за голову, поглядывая то на меня, то на онемевших горожан.