Я замираю, потому что Торопов сам снимает с моего плеча рюкзак, и тянется, чтобы помочь снять куртку.
- Какая она тебе мышь, Ром? Веди себя прилично. Приготовь нам кофе и принеси из кухни канапешки и макарошки.
- Я не буду ничего, спасибо. – выдавливаю из себя, стараясь сохранять лицо.
- Не тушуйся, Щепкина, ты же голодная? – Тор иронично приподнимает бровь, знает, подлец, что выглядит при этом весьма эффектно. Но я не ведусь. Я не западаю на смазливых качков.
Не западаю! Я вообще ни на кого не западаю.
- Кофе я выпью. Если можно с молоком и без сахара, но есть не буду. Это лишнее.
- Капучино пойдет? Канапешки легкие с овощами, а макарошки – это пирожные такие, кругленькие, разноцветные.
Ага, и обязательно разговаривать со мной как с дебилушкой неотёсанной. Что такое пирожные макарони я прекрасно знаю. Мама тоже их макарошками называет.
- Ром, подай Лере тапочки и иди уже, устроил представление, не думала, что ты так ведешь себя с девушками.
- Как?
- Как шут гороховый. Мне казалось ты у нас парень не глупый. Лера, проходи в кабинет, детка.
Анфиса ловко разворачивает коляску, едет по коридору и скрывается за дверью. Мы с Тором остаемся наедине. Коридор довольно просторный, светлый, но почему-то сейчас он кажется мне тесным и темным.
- Обувь снимай, тапки сейчас дам.
- Я могу сама взять.
- Нет уж, тетушка сказала, что бы я подал, а я привык слушать старших.
- Да, неужели…
Это вырывается непроизвольно. Хочется прикусить язык, но поздняк метаться.
- Ты зачем устроила это шоу в зале?
Что? Он серьёзно? Думает, я буду с ним это обсуждать?
- Sorry, but I have to go to class.**
- Ok, honey, see you later.
Сам ты… сладенький.
Не изменяя маске «мисс Пофигу» снимаю ботинки. Тор ставит перед моими ногами милые меховые тапочки, а потом… потом неожиданно накрывает ладонью мою ступню.
- Такая маленькая…
***
Он ведь знает, что я не буду реагировать? Он поэтому так делает?
Знает, что я не начну кричать, не буду его толкать. Ничего не сделаю.
Не потому, что я боюсь напугать Анфису.
Просто потому, что не буду и всё.
Я замираю.
Мы замираем. Стою на каменной плитке в одних носках. Тор сидит у моих ног.
Его рука обжигает. Зачем он…
Секунда, две, три… Рома убирает ладонь, пододвигая ближе мягкий тапок.
- Надевай. Капучино, значит. – голос безразличный, пустой.
Он поднимается, поворачивается, чтобы идти на кухню.