— Ты сегодня сама не своя, — мужчина вырывает вещи из моих рук, несет их к машине. — Садись.
Сажусь и жду, когда он тоже сядет и отвезет уже меня, черт возьми, домой.
— Так как время у нас осталось… я тебя покормлю где-нибудь.
— Это у тебя оно осталось. У меня его нет. Верни меня домой.
— Твое сопротивление, Илона, — заводит машину, — ничего не даст, — резко дергается с парковки. — Я занятой человек. У меня много дел. Но я освобождаю время, чтобы побыть с тобой. Для тебя это ничего не значит?
А ведь он прав… Для чего все это?
Но не стоит искать в его поведении хоть что-то хорошее. Он сблизиться хочет. Опять-таки для чего-то.
— Ты меня купил. Только это и значит.
Не смотрю на него, не вижу его лица, но ощущаю его состояние в полной мере. Это меня… пугает. Все это не впервые. Я чувствую его злость, испытываю ее на себе даже когда он ничего не говорит и не делает. И так каждый раз. Больше я ничего не чувствую. Значит, стоит сделать вывод, что он ничего ко мне кроме этого состояния и не испытывает. Это фальшивая до мозга костей связь. И мне... больно. Больно от всего этого.
— Потерпи немного. Скоро ты все узнаешь.
— Я уже знаю, что ты отпустишь меня через полгода. Мог бы и сразу сказать об этом…
— Кто тебе сказал?
— Отец. Кто же еще. Наверняка он и про все остальное знает…
— Твой отец сам не знает, что болтает.
— В каком это смысле? — резко поворачиваю голову в его сторону.
— Его дело помалкивать. Я финансирую в восстановление его бизнеса — он помалкивает, — произносит жестко. — Мои с тобой отношения не его дело. И ничего он не знает. Скоро будешь знать только ты.
Сглатываю от его тона.
— Ладно. Скоро так скоро. Отвезешь домой?
— Сначала покормлю. Потом, даю слово, отвезу.
— Наши посиделки ничем хорошим не заканчиваются. Ни завтраки, ни обеды, ни ужины…
— Надо уже привыкать друг к другу начинать. У нас еще будет много совместных завтраков, обедов и ужинов.
Издав внутренний стон, я смогла сдержаться и не рявкнуть что-нибудь едкое ему в ответ.
— Тогда едем в место, в котором мы еще не были.
— Хорошо.
***
Обед с «мужем» прошел довольно-таки неплохо. А все потому, что мы не говорили на личные темы, а лишь обсуждали нашу предстоящую фальшивую церемонию.
Невольно я втянулась, высказав свои мысли по поводу организации. Ветринский даже вздумал записывать кое-что из моих слов.