Недолго думая я развязала тугой мужской пояс и попыталась снять
с подопечного хотя бы верхнюю одежду. Но где-то просчиталась:
раздеть эту внезапно тяжеленную тушу было, во-первых, невозможно, а
во-вторых, он засопротивлялся! Кое-как приподняв чужую голову и
положив себе на колени, я всё-таки смогла стянуть рукава верхнего
халата.
Грива у незнакомца оказалась настолько шелковистой, что я
невольно пропустила его волосы сквозь пальцы. Мужчина очнулся и
стальной хваткой, совершенно не вяжущейся с недомоганием,
молниеносно перехватил моё запястье.
— Что ты делаешь? Кто ты?! — прошипел он с такой злостью, что не
лежи его голова на моих коленях, я бы точно отпрыгнула.
— Тебя раздеваю. Я — Лорен, — ответила почти на автомате.
— Ты хочешь зачать от Лорда Чернильных Небес?! У тебя ничего не
получится! — Он распахнул огромные чёрные глазища и бросил взгляд,
полный презрения. — У меня не может быть детей!
— Э-э-эм… Сочувствую.
Ещё ни один мужчина не признавался в том, что у него ничего не
работает ниже пояса, с таким запалом. Видимо, достали его
родственники знатно. Даже не знаю, как тут правильно
реагировать.
— У тебя жар, — попыталась донести суть. — Сколько ты так
лежишь? Может, у тебя старые раны воспалились? Дай я посмотрю.
Я потянулась к его вороту, где торчал край белёсого рубца, но
лорд с внезапной проворностью схватился второй рукой за полы
одежды, стягивая у горла.
— Нет, всё у меня в порядке! Это общее недомогание.
Вот же упрямый! Ну общее так общее. Разговаривает, взгляд
осмысленный, может, там и не всё так плохо. Я пожала плечами и
аккуратно переложила голову мужчины на подушку. Волосы явно ему
мешали, но трогать их под пристальным колючим взглядом я
постеснялась и руки убрала.
— Почему ты не ушла из Харакуна? — внезапно спросил больной и
нахмурился. — Неужели ты не боишься, что тебя лишат девственности
или съедят?
— Да вроде тут некому лишать. — Я вопросительно выгнула бровь,
намекая на то, что обошла весь замок и никого не встретила, а
конкретно данный индивид только что признался, что является
импотентом.
Щёки красавчика неожиданно окрасились ярко-алым румянцем, он тут
же отвернулся. Надо же, стеснительный какой! Сам же признался, что
у него по мужской части там ничего.
— А касательно съедения, то тут разве только твоя птичка сожрать
может, в это охотно верю. Но вольера я, кстати, тоже не нашла.