Кондрат вернулся к разглядыванию стелажей.
— Раз мы знаем, что он серийный убийца, то для него будут
характерны общие черты для подобных людей. Обычно маньяки не
начинают действовать сразу по строгому плану, — ответил он. —
Изначально у них есть свои фантазии, которыми они живут, о которых
размышляют. Они могут жить ими очень долго, не решаясь действовать,
но потом происходит какой-то кризисный момент, триггер…
— Триггер?
— Стимул, который вызывает реакцию у человека, — пояснил
Кондрат. — Происходит стимул, после которого маньяк срывается и
убивает. Это может быть ссора, какие-нибудь стрессовые события, а
может и спонтанное убийство по каким-либо причинам. Что-то
происходит, и они решаются на активные действия.
Кондрат остановился около одной из папок, после чего вытащил её,
пролистал и поставил обратно.
— Хочешь сказать, что их убийство будет хаотичным, а к первой
жертве в доме явно подготовились, — произнёс Вайрин, поняв, к чему
тот клонит.
— Именно. Ты ведь заметил? Он нашёл заброшенный дом, перетащил
туда жертву, подготовил инструменты, чтобы полностью отдался своему
делу. А потом начал экспериментировать, наслаждаться процессом уже
более спокойно и взвешенно. Это не похоже на спонтанное убийство.
Скорее, он уже точно знал что и как делать.
— Значит, должна быть ещё одна жертва, самая первая, — догадался
Вайрин.
— Именно. Первое убийство чаще всего не спланировано и
происходит импульсивно. Его будет легче всего отследить и
попытаться найти всех, кто был так или иначе связан с ним, если
найдём, конечно. Именно при первом убийстве маньяк менее осторожен,
так как этот порыв спонтанен.
— И как его найти среди множества остальных? — поинтересовался
Вайрин.
— По характерным чертам. Особой жестокости и вскрытии. А ещё
всех маньяков есть период охлаждения, скажем так, — ответил
Кондрат, не отрываясь от дела. — Они убили, получили эмоции, и этих
воспоминаний хватает им на определённый промежуток времени. После
этого они меркнут, и человека тянет вновь повторить те
ощущения.
— Как наркотик.
— Верно. Как наркотик. И после первого раза требуется время,
чтобы решиться на повторное преступление. Он боится, что его на
этот раз раскроют, схватят. Да и ему хватает тех эмоций, что он
испытал в первый раз. А потом всё равно желание берёт вверх, и он
продолжает. Только теперь планирует преступление, разрабатывает
план, готовится к возможным вариантам событий. Он становится
осторожным. Отсюда можно примерно предположить, в каком временном
отрезке могло произойти самое первое убийство.