— Маньяки по лесам бегают, а не в особняках живут, - отмела мой страх Рита и снова погрозила квартире кулаком. — Этот козёл ещё приползет! Да только он думал, что ты у мамки будешь слезы лить, а ты красивая, цветёшь и пахнешь, и при деньгах! А ещё…
Пауза была такой многощначительной, что я поневоле заитриговалась.
— Говори же.
— А ещё мне сказали, что этот миллионер невероятный красавец! Там и кубики на животе, и бицепсы на руках, и трусы от кутюр. Ещё и замуж тебя пристроим!
— Скажешь тоже, — скривилась я.
— Ну, хотя бы полюбуешься на прекрасное. Не Витей единым жив человек.
Я снова оглядела свою квартиру. Мои сборы взбаламутили пыль, и она золотыми крупинками танцевала в воздухе. Успела подумать — надо бы пыль протереть, пропылесосить, потом только вспомнила, что это все не моё. Скрутило изнутри осязаемой, настоящей болью. Хотелось, как каиртзному ребёнку сесть на пол и категорично заявить — никуда не пойду!
— Грустно, - сказала я. Потом к Рите повернулась. — Спасибо, я бы без тебя расклеилась, я бы с ума сошла, я бы не справилась!
Обняла её, крепко прижавшись к её теплу, вздохнула терпкий запах туалетной воды и только тогда навалилось и осознавание происходящего, и горячая благодарность к Ритке. Я всхлипнула.
— Да будет тебе, — буркнула Рита, но тоже, не сдержавшись носом хлюпнула. — Нас ждут великие дела и миллионеры с кубиками на пузе! Да куда-то ты хватаешь, не утащишь ты чемодан, сумку бери…
Я послушно взяла сумку, не оборачиваясь вышла из квартиры, ключи по дороге закинула в почтовый ящик.
3. Глава 3. Иван
Было всего восемь утра, но солнце уже ласково припекало, я жмурился, как сытый кот и пил свой первый кофе. Кофе был гадким, потому что я сварил его сам, но я героически делал глоток за глотком. Я был расслаблен и когда раздался до боли знакомый стук я напрягся — не хотелось портить впечатление от такого замечательного утра.
Стучала бабушкина клюка. Иногда я думал, что бабушка прекрасно может справиться и без неё, и использует клюку лишь как средство устрашения. В таком случае она прекрасно справлялась со своей целью.
— Иван! — воскликнула бабушка.
Не помню, чтобы она хоть раз назвала меня Ваней. Строго Иван. Никаких уменьшительно ласкательных, хотя меня любила без сомнения, первое яркое воспоминание детства это её любовь.