Даже находясь в полном одиночестве, субъект все равно как бы оглядывается – нет ли кого-нибудь, кто видит его. Он ощущает – за ним кто-то следит и этот кто-то … его собственная идеология, которая наблюдает, оценивает, судит, становясь тем, что иногда называют совестью. Чаще этот свидетель не только не помогает, но и прямо мешает принять решение. И не то, чтобы этот свидетель вмешивается. Большинство само к нему обращается и он дает, нет, не совет, а … прогноз-оценку, как будет выглядеть принятое решение или сделанный выбор потом, после. И несмотря на всю прогнозность этой оценки, субъект вновь возвращается к казалось бы уже принятому решению, иногда отказываясь от него.
Именно в этой функции свидетеля в полной мере проявляется особенность идеологии, которая на каком-то этапе своего развития превращается в систему четких, однозначных, готовых оценок, которые постоянно о себе напоминают субъекту. И он уже не может их игнорировать, куда-то спрятать или нейтрализовать на время. В результате каждое его решение, каждый поступок получает свою оценку, и субъект продолжает существовать даже не с решением, не с поступком и его последствиями, а с этой оценкой, постоянно вспоминая именно ее, стыдясь или гордясь сделанным.
Мы видим, как совесть «работает» на
практике, но мы не знаем, что такое совесть в теории.
П.Сэлфинг
Особенность идеологии субъекта в том, что она, на каком-то этапе своего развития как бы отстраняется от субъекта, становится вне него и над ним. Но самое удивительное в том, что субъект принимает это отстранение, считая, что его идеология и есть та самая истина, которая имеет основание давать оценку всем его намерениям и действиям. В этом случае идеология субъекта становится для него его свидетелем и судьей. И вот он уже гордится этим своим свидетелем, причем, чем чаще он обращается к нему, и чем чаще он поступает в соответствии с мнением этого судьи, тем выше его ценность и тем значимее сам субъект в собственных глазах. Он начинает гордиться своим судьей и своими решениями, даже тогда, когда эти решения принимаются вопреки рациональной выгоде. Субъект считает в праве называть себя последовательным и принципиальным человеком, человеком слова и чести, а наличие такого свидетеля определяет его ощущение собственного достоинства.