Она подбежала к двери и распахнула
её.
Взглядам присутствующих представилась
довольно большая комната, на противоположной стене была дверь. В
комнате стояла кровать, шкаф, в общем, всё как у всех советских
людей. Но главным достоянием обстановки Пантелеймоновых был
телевизор. Небольшой, чёрно-белый. Он был любовно прикрыт кружевной
салфеткой.
–
Да, ни переодеться, ни в ночнушке походить! – возмутилась Белла,
моментально включившись в общую склоку. – Только разденешься, Лиля,
как чужой мужик через всю комнату будет идти и смотреть.
Слова Беллы попали прямо в цель, и Лиля
зарыдала.
Гриша нахмурился и на его скулах заиграли
желваки.
–
Ты не будешь тут жить! – зло сказал он и так посмотрел на Орфея,
что тот аж побледнел.
Но
тем не менее нашел в себе силы возмутиться:
–
У меня ордер, товарищи! Я собственную жилплощадь два года
ждал!
В
коридоре ещё сильнее зашумели, завозмущались.
Конфликт входил в кульминацию.
Мне всё это быстро наскучило. Тем более
конфликт был глупый: Орфей по закону имел право здесь жить и все
возмущения старых жильцов ни к чему не приведут.
И
тут меня кто-то подёргал за рукав. Я оглянулся –
Герасим.
–
Ты это! – сказал он с упрёком и как-то странно мотнул головой
набок.
–
Что? – не понял я.
–
Ну, ты это… – опять начал кривляться Герасим, но всё-таки собрался
и смог сформулировать мысль, – про чекушку-то пошутил,
да?
Он
так обречённо и печально вздохнул, что мне стало стыдно.
Ведь я пообещал ему. А потом да,
забыл.
–
Пошли! – сказал я и вернулся в свою комнату.
Обрадованный Герасим резво потрусил
следом.
Когда я ещё утром рылся в шкафу, то обнаружил
там, в глубине, среди каких-то тряпок, две бутылки портвейна. Зачем
Муля хранил их среди одежды, я так и не понял. Но они там
были.
Я
распахнул шкаф и вытащил оттуда портвейн.
–
Вот! – поставил на стол перед Герасимом бутылку. – Как и
обещал.
–
Ого! – уважительно сказал тот, – портвейн. Я думал, ты чекушку
самогона дашь.
–
Для хороших людей не жалко, – вежливо сказал я, и Герасим
просиял.
–
Вот только закусить нечем, – вздохнул я.
–
А ничего, мы и так! – усмехнулся Герасим щербатым ртом.
Насколько я понял, уходить пить к себе он
явно не собирался. Поэтому вздохнул и сел напротив. Раз уж так, то
эту ситуацию нужно использовать для себя. Мне сейчас любая
информация пригодится.
Герасим ловко раскупорил бутылку и налил в
стакан, который я поставил перед ним.