–
А ты? – удивился он.
–
Я на таблетках, – сказал я с грустным видом, – врач не
велит.
–
Ох, врачи – это зло. Но спорить с ними нельзя. Полезное это зло, –
довольный тем, что ему достанется вся бутылка целиком, посетовал он
и надолго присосался к стакану.
Я
терпеливо ждал, пока он утолит первую жажду.
–
Бангладеш опять сглупил, им надо было резче выступать, авось и
выкрутились бы! – крякнув, завёл остро политический разговор
Герасим. – А вот Корее теперь каюк! Зря они так.
Но
мне положение Бангладеша и Кореи было не интересно, поэтому я сразу
же перевёл разговор в более конструктивное русло:
–
А почему эта Муза с Софроном живёт? Почему не выгонит его? –
спросил я.
–
Да как же она его выгонит? – удивился Герасим, – как можно родного
брата на улицу выгнать? Хоть и от разных отцов они, но родная кровь
чай не водица.
Я
с трудом переваривал очередную информацию.
–
А почему он у неё всю еду и деньги забирает? Что это за брат
такой?
–
Дак что ты хочешь от зека! – Герасим набулькал себе полный стакан и
с удовольствием сперва понюхал, а затем выпил, – ох и хороший у
тебя шмурдяк, Муля, как мёд!
–
Он зек? – нахмурился я, перспектива проживать в одной коммуналке с
зеком, мягко говоря, не радовала.
–
Ага, рецидивист причём, – подтвердил Герасим и хлопнул ещё стакан.
– Из зоны откинулся и сразу, значится, к ней заявился. Вот она и
терпит. Брат же.
Он
уже изрядно захмелел, и я понял, что «клиент дозрел» и можно
спрашивать не таясь.
–
А за что он сидел?
–
Да ясное дело за что, – покачал головой Герасим, – за тунеядство и
сидел.
И
вдруг зло добавил:
–
Пока мы в окопах кровь проливали, он, сука, в тылу отсиживался и по
ресторанам гулял. Моя бы воля… иээээх!
Он
осекся и вздохнул.
–
А Григорий где работает? – решил перевести тему я.
–
Дык на заводе так и работает, – махнул рукой Герасим, – как начал
фрезеровщиком, так и работает.
–
А Лиля? – представить утончённую женщину на заводе за станком
как-то не получалось.
–
О, Лилька у нас актриса! – пьяненько хихикнул Герасим и вылил
остатки портвейна в стакан, – в театре танцует и поёт! Ей даже
хлопали, она мне сама говорила…
–
А как же она замуж за простого фрезеровщика вышла? – удивился
я.
–
Да кто ж их, баб, поймёт, – печально вздохнул Герасим и допил
остатки портвейна.
–
А почему эта баба Варя так себя ведёт? – продолжил допрос
я.