Продолжались травяные сборы и сушка как ягод, так и подходящих
для травяного сбора. Были запасены грецкие орехи, фундук и лещина.
Выкапывались кустики дикой и мелкой картошки, хотя стоило на
следующий год оставить некоторую часть.
Забыл совсем рассказать, что под домом был погреб, выложенный из
камня и пустой, только сгнивший хлам, который, наверное, должен был
быть винными шкафами, но вина, естественно, не было — видимо,
завести не успели.
Там мы и складировали наши запасы. В погреб Аврора сделала мешки
из высушенных волокон крапивы. Еды определённо хватит на всех, а
если всё же нужно сэкономить, то можно применить хитрость и
отозвать призыв, чтобы после призвать его снова уже сытым и не
испытывающим жажды.
Но осень особенно была богата на пропитание. Буквально за пару
недель лес уже кишел грибами, они и раньше попадались, но сейчас их
стало особенно много. В реке было особенно много рыбы, крупной и
сочной.
Я тоже без дела не сидел, лепя горшки из жёлтой глины и суша их
на солнце, чтобы после по отработанной схеме их вместе с Эсмой
обжарить. А уже на кухне Аврора запечатывала паутиной горшочки,
наполняя их дикими яблоками, грушами и сливой, так же как рыбий
жир, мёд и грибы.
Время летело довольно быстро, и за всеми приготовлениями я даже
сильно удивился, когда пошёл снег, слишком погрузившись во все эти
запасы. Попутно Рон и Хан занимались мебелью, не знаю, откуда, но
те попутно активно матерились, думая, что я их не слышу.
В итоге двое мужиков сделали мне кровать. Повезло, что Аврора
подсказала им собрать её сразу в моей комнате, а то я уже видел,
как те хотели сделать это в подобие мастерской, и после им бы
пришлось либо её разбирать, либо тащить как она есть на второй
этаж.
Бес, поняв, что мяса дома уже навалом, начал заниматься шкурами
и их выделкой. Выскребал их теперь любимым кинжалом, чьи свойства
так и не определил, после замачивал и сушил. Короче говоря, в доме
теперь были расстелены шкуры, чтобы можно было ходить по дому
босиком.
Когда наступила зима, я наконец расслабился и посвятил своё
время чтению книг, которые вынесли из того кабинета, медитациям,
играм в карты и шахматы. Слушал игру на скрипке Авроры, которая,
кажется, умела всё, и однажды холодным зимним вечером у печи я
решил спросить её о том, что меня уже давно интересовало.