— Во дворе можешь,- улыбнулся Симеон,- Извини, что я вот так груб, но на это есть причины.
— Да я понял, не парься,- усмехнулся я в ответ,- Ну что, за работу?
— За работу, а после вечером сходим в одно заведение, надеюсь, за прошедшие времена, пока я был в стазисе, оно еще не закрылось.- ответил Симеон, вручив мне два ведра из кладовки, после чего направил к реке за водой. Следом за мной направился и он.
Дом оказался, несмотря на свой более чем почтенный возраст, в хорошем состоянии. Конечно, у него было немало проблем, те же рассохшиеся полы и потолки, двери, вросшие в дверные косяки, жучки различные, появившиеся в доме.
Да и мебель практически вся сожранная молью и жучками-древоедами была. К моему удивлению, Симеон не выкидывал ее, он бережно сносил останки мебели в гостиную, где и складировал их.
Судя по иногда проскакивающим из-под ментальных щитов эмоциям, Симеон был полон грусти при этом и почему-то затаенной радости, когда рассматривал особо кривой рисунок на ножке стула или кровати.
Странно это было, но я не лез в душу к нему. Этот Симеон был не тот молодой парень, которого я знал. А вот кем он теперь был мне, только предстояло выяснить, и это было одной из важнейших задач в текущий момент для меня. Стоило понять, стоит с ним иметь дела? Или, может, лучше разойтись нам каждому своей дорогой.
А пока я просто присматривался к нему и помогал с уборкой в доме. Самая основная задача была убрать пыль во всем доме и покончить с теперешними обитателями дома. А их было немало: несколько колоний диких пчел, муравьи, жучки-древоеды, моль и много какой-то гадости, которую я даже не знал. И если с уборкой пыли было все более-менее ясно, надо было принести с реки чистую воду, что я делал при помощи телекинеза, а после ручками тряпками вытирать пыль повсюду, то вот как вывести жуков без псионики, я так и не придумал. В отличие от Симеона, он в пристройке к дому ковырялся около часа и вышел оттуда с окуривателем для ульев, но, судя по фиолетовому дыму, идущему из него, там было нестандартное топливо.
В течение трех часов Симеон обрабатывал все помещения в доме, и, лишь когда этот фиолетовый дым заполнил помещения до такой степени, что дальше двадцати сантиметров ничего не было видно, он покинул дом и присоединился ко мне, уже более двух часов отдыхающему на шезлонге, сделанном из земли.