– Во-первых, я не часть территории, чтобы меня завоевывать. Во-вторых, ты вполне подходишь мне по возрасту. Пять лет – не такая большая разница.
Он перебросил ее локон через плечо, и от его прикосновений ее внезапно охватила дрожь.
– Так ты в меня влюбилась?
– Я этого не говорила.
Алекс многозначительно ухмыльнулся и склонился к ней.
– Значит, ты меня хочешь.
– Тебя? – Она старалась, чтобы в ее голосе прозвучала ирония, но вместо этого получился какой-то неуверенный писк.
– Или ты просто не разобралась еще в своих чувствах, все-таки ты девственница.
Если то, что она сейчас испытывает, называется желанием, то он прав. Странное сочетание страха, что он прикоснется к ней, и жажда этого. Его пристальное внимание смущало и вызывало трепет. У нее задрожали губы.
– У меня были парни.
– Значит, ты не будешь возражать, если я тебя поцелую.
– Для того чтобы уговорить меня не выходить за тебя? Как же сильно тебе придется меня поцеловать?
Последнее слово едва успело слететь с языка принцессы, потому что Алекс обнял ее за плечи, прижал к себе и впился в ее губы. Ладонь легла на талию, и от этого по телу девушки пробежала жаркая волна. От неожиданности у нее подкосились ноги. Он отпустил ее так же быстро, как и обнял. Ева смотрела на него во все глаза. Грудь сдавило так сильно, что она не могла вздохнуть.
Алекс прищурился и усмехнулся.
Не представляя, что сказать и как себя повести, она решила, что будет лучше вновь вспомнить о долге.
– И все же я намерена стать твоей женой, – произнесла Ева высокомерным тоном и, развернувшись на каблуках, вышла из конюшни. Высоко вскинув голову, она шла по каменной дорожке, запрещая себе даже думать о том, чтобы оглянуться.
Только закрыв за собой дверь апартаментов, она выдохнула с облегчением. Однако ее руки до сих пор тряслись, а в ногах она чувствовала предательскую слабость.
Карен ждала ее в гостиной.
– И как все прошло?
Как прошло? Она не могла признаться матери в том, как она безвольно обмякла в объятиях Алекса, несмотря на твердое намерение быть стойкой.
– Он не хочет на мне жениться. Сказал: если мы оба будем против, договор можно расторгнуть.
– О нет! Наша семья и так достаточно опозорила страну! Ты обязана доказать, что долг перед народом и короной для тебя не пустые слова!
Ева опустилась на диван рядом с матерью.