Уступив вкрадчивому голосу и сладким уговорам падре Реда Кинга, Бони Двард устроился санитаром в это забытое богом и меценатами заведение. До сих пор он никогда не думал об униженных и отверженных обществом женщинах. Сегодня его сердце было готово разорваться на части от жалости и сочувствия. Он вспомнил детство и бедный квартал в маленьком городке на юге штата Техас. Любимая бабка уже тогда была старой и дряхлой, но продолжала работать посудомойкой в придорожном кафе. Двоюродная тётка же, каждый год рожавшая по малышу, не успевала обзавестись новым мужем, как он делал две странные вещи – сначала ей нового ребенка, а затем «быстрые ноги». Злые соседские языки обсуждали это прямо на улице, если не видели, конечно, рядом саму тётю Сэлли. Шестеро несмышленышей, мал мала меньше, бузили, кричали, дрались и постоянно просили есть. Окончив колледж за бабкины деньги, шестнадцатилетним мальчишкой он уехал на поиски счастья, как только получил диплом. Помотавшись по разным городам в течение нескольких лет, он, наконец-то, стал мистером Бони Двардом и научился хорошо зарабатывать на жизнь.
Одно утешало Бони, что, произведя на свет детишек, эти женщины уйдут отсюда и, возможно, найдут лучшую долю. Территория больницы была поделена на две части: для бедных и богатых. Вторую половину с элитными клиентками Бони увидел лишь пару недель спустя, заступив на место уволившегося санитара. Здесь было хорошо, комфортабельно и тепло. Его внимание привлекла непоседливая особа лет двадцати шести, приятной наружности, кругленькая и улыбчивая. Гладкая кожа на лице светилась крепким здоровьем. Небольшой, чуть курносый нос, массивный подбородок, большой рот с пухлыми губами и блестящие серо-зелёные глаза придавали ей вид озорного ребенка. Рыжие и густые волосы, небрежно схваченные резинкой на затылке, скрадывали некоторую дисгармоничность её черт. Бони не раз замечал, что молодая женщина наивно и с детской любознательностью рассматривает больничный парк за окном, где прогуливались женщины из других палат. Она не выходила на улицу днём, но предпочитала дышать цветочными запахами поздно вечером, когда распускались ночные фиалки. Обитательницы элитной половины роддома ложились спать. В это время парк обнимала звенящая тишина, не нарушаемая чужими шагами или пустопорожней болтовнёй назойливых соседок.