Нет, на островах важно было только
одно – можно ли иметь с тобой дело, Волфганг? И, зарабатывая
репутацию, решил Ганг, что неласковая Империя осталась в прошлом.
Он, в конце концов, младший, второй, спрос с него невелик. Но –
нет. В империи был родовой замок, где склеп с гробами предков и
батюшкиным тож, а самое главное, брат – Вольфрам.
Фрам, дорогой Фрам – батюшкина
гордость, старший наследник, блестящий офицер, настоящий
энциклопедист, поэт и романтик… Фрам тогда вез батюшкино тело в
Оплот.
Письмо о безвременной кончине отца
догнало Ганга через три месяца после приезда. По всему выходило,
что удар хватил старого Винзенза через неделю после отплытия Ганга,
по дороге на север, в городишке, чье название ни о чем Гангу не
говорило.
Он рванулся тогда на пристань, но,
как оказалось, только посмотреть на далёкий парус последнего
корабля, уходящего на материк. Время штормов надежно отрезало
Острова от большой земли на пару месяцев. А после Ганг еще четыре
недели плыл по ласковому спокойному океану, который нежной кошечкой
ластился к бортам коробля, да еще несколько не мог спуститься на
землю Империи: во время штормов случился бунт и Император
распорядился никого сомнительного не пускать. И не выпускать. А
младший Винтеррайдер оказался как раз таким – неблагонадежным.
После прямых намеков, что, если
Гангу разрешат сойти на берег, то только для того, чтоб сопроводить
в тюрьму для бунтовщиков, он снова отправился в плавание и с
каким–то даже отвращением шагнул на сходни в островном порту. В
конце концов, нужно было выполнять батюшкин наказ. А он был
предельно прост – не дать угаснуть роду Винтеррайдеров. Если
честно, то с этим Ганг как раз и не справился.
15–летний Ганг, отправляясь на
Острова, что называется, в одном камзоле, догадывался, конечно, что
батюшка что-то припас для младшего, но не ожидал счета в банке и
собственного дома в колониальном стиле. Да и кольцо оказалось
непростым, оно подтверждало неведомое досель островное гражданство
– хорошее подспорье к ведению дел. Но на этом чудеса закончились.
Привилегий на Островах не было, будь ты хоть трижды Винтеррайдер в
Империи. Но Гангу и не надо было. Хотел жизни простого человека –
так вот она.
А вести с Родины, между тем, не
радовали. Император ввязался в ненужную войну, от которой Острова
только выиграли, поскольку премудро держались нейтралитета и
торговали со всеми воюющими сторонами. Ганг из чистого упрямства
тогда не вёл дел с противниками империи, но…не прогорел, как многие
предрекали. Младший Винтеррайдер оказался смекалистым юнцом.