Из дневника
путешественника Изольда Карловича Мора
Народное правительство обеспокоено
количеством безнадзорных сирот, кои сами вынуждены добывать себе
пропитание, не смотря на малый возраст. Как нам стало известно, на
днях будет подписан декрет, учреждающий специальную организацию, а
именно «Совет по спасению детей». Перед «Советом» будет поставлена
простая задача: в течение года создать несколько десятков детских
приютов со школами при них, где дети будут получать необходимую
еду, кров, одежду, а также приличествующее образование.
Планируется, что в учреждениях, открытых «Советом», особое внимание
будут уделять талантам каждого ребенка.
Столичный листок, 3-й год
революции
Барон Винтеррайдер, владеющий
огромным замком, известным как «Оплот Севера» обратился к Народному
правительству с просьбой. Гражданин барон желает быть полезным
своему народу и отдает «Оплот» под детский дом. Гражданин барон
уверен, что он так же сможет быть учителем для юных жильцов замка:
в свое время барон имел возможность, в отличии от многих, получить
самое разностороннее образование. Он охотно поделится своими
знаниями. Известно, что представители «Совета по спасению детей»
уже выехали с предварительной инспекцией в замок.
Голос народа, 3-й год
революции
– Госпожа Антонета Костова, – гаркнул следователь, подкравшись
сзади, и Анна проснулась уже на ногах, впопыхах сбив стул с
платьем. Грохот разбудил ее окончательно.
Муж неразборчиво выругался, перевернулся на другой бок и снова
засопел. Димитриуш имел редкое и, пожалуй, ценное для Анны
свойство: его не будили ее кошмары.
Анна нащупала стул, поставила его и оперлась на спинку: сна как
не бывало. Хуже того, она знала, что теперь не заснет до утра. Три
часа бессонницы даром не пройдут, голова будет тяжёлой и Анне
придется снова много курить, прячась от учеников и наставников.
Госпожа директор должна всем подавать пример, а за курение молец
может и нажаловаться в консисторию... О, так он же уехал. Как
хорошо-то!
Нет, все равно надо быть осторожной, а то доказывай потом, что
ты не подшухарила. Анна усмехнулась: словечки из беспризорной жизни
всплывали внезапно, словно намертво приклеились к ней вместе с
дешевым запахом табака в черных страшных подворотнях.
Ах, бабушка бы ужаснулась. Анна прикрыла глаза. Наверно, графиня
Паляницина и в страшном сне не могла представить какой будет жизнь
единственной внучки.