— Ты прав, — говорит. — Конечно, я тебя не возненавидела, но ты меня выбесил. Просто не понимаю, почему я должна изображать, что мне хорошо, когда я могу это чувствовать.
— У меня не стоит, — рублю я.
Полина подходит вплотную и ловко просовывает руку мне в штаны.
— Раньше у тебя не было с этим проблем, — она обхватывает пальцами член. — Может, тебе не стоит возвращать свою бывшую, если она так плохо на тебя влияет?
Чувствую, как под её умелыми пальцами в паху начинает твердеть. Кладу сверху свою руку, останавливая её движения.
— Полин, не надо. Когда Вика узнает, зачем я действительно сюда приехал, её будут очень беспокоить обстоятельства этой ночи.
— Если узнает.
— Рано или поздно обязательно узнает. И я хочу с чистой совестью иметь право сказать, что ничего не было.
— Так соври ей с чистой совестью, — Полина соблазнительно вскидывает голову.
Отрицательно мотаю головой и рывком выдёргиваю её руку из штанов. Пусть лучше Полина взбесится и откажется, но трахать её здесь не буду. Я знаю, чего мне будет это стоить. Даже если она сейчас побежит в соседний номер рассказывать подробности всех моих манипуляций, это будет мелочь в сравнении с тем, если я это сделаю. Приехать, чтобы вернуть свою женщину, но при этом спокойно за её стенкой потрахивать другую — это высший пилотаж мерзости.
Полина глубоко вздыхает и медленно опускает ресницы. Я отпускаю её запястье. Она больше не полезет. Она смирилась с моим решением.
— У меня есть для тебя два пальца, — добродушно предлагаю я, но уже знаю, её ответ.
— Засунь их себе в задницу! — кричит и с грохотом обрушивается на кровать.
8. Глава 8
Вика
Не сразу понимаю, что это всего лишь соседская кровать ударилась о нашу общую стену, а не потолок у них рухнул. Но когда уже менее сильные удары стали повторяться, всё встало на свои места.
Что ж, соседи у нас не мечта, но хотя бы не горланят песни среди ночи. Им только кровать от стены отодвинуть надо посоветовать. Странно, что они сами до этого не додумались. Если не закончат за десять минут, придётся пойти и посоветовать прямо в процессе.
Ритмичный долбёж соседской кровати об стенку дополняется громкими женскими стонами.
Беру свои слова обратно, пусть бы лучше песни горланили. Музыка — она, говорят, успокаивает, а то, что я теперь слушаю, никак не сойдёт за колыбельную. И я уже всерьёз подумываю о том, чтобы вломиться в разгар концерта и требовать убрать звук.