Она нахмурилась, её большие глаза стали полными недоумения.
— Что? — спросила она, прищурившись.
— Газ. Скоро мы заснём. Меня вернут в мою камеру, а тебя — в
твою, — объяснил я, чувствуя, как слова отдавались тяжестью в
груди.
Её лицо исказилось от негодования.
— Что? Но почему? — воскликнула она.
— Такие у них правила, — сказал я с лёгким вздохом. — Мы —
аномалии, помнишь? Они боятся нас. Даже если мы просто дети, они
всегда будут нас разделять.
— Но ты ведь не боишься меня, — прошептала она.
— Не боюсь, — согласился я. — Потому что вижу в тебе не объект,
а человека. Ты — Лили, помнишь? А я — Алекс.
Лили опустила взгляд, сжав медвежонка ещё крепче.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — её голос звучал почти
умоляюще.
— И я не хочу, — признался я, чувствуя, как в горле встаёт ком.
— Но мы не можем ничего изменить. Пока что.
Она посмотрела на меня со странной смесью решимости и
грусти.
— Тогда пообещай, что мы снова встретимся.
— Обещаю, — твёрдо сказал я, протягивая руку, чтобы коснуться её
плеча. — Мы ещё обязательно увидимся.
Газ становился всё гуще, и веки начали предательски тяжёлеть.
Перед тем как провалиться в сон, я заметил, как Лили сжала мою руку
своими крошечными пальцами.
Её голос прозвучал тихо, словно издалека:
— Алекс… спасибо.
Вот снова я отрубился. Кажется, это уже стало чем-то вроде
рутины. Просыпаюсь – и снова всё по кругу. Когда открыл глаза, я
обнаружил, что нахожусь в своей привычной камере: кровать, кресло,
лампа, небольшая тумбочка для книг. Всё на своих местах.
Я сел на кровать и обхватил голову руками.
— Да уж, — выдохнул я, разглядывая трещины на потолке. — Надо
что-то с этим делать.
С одной стороны, я чувствовал, что мои способности становятся
сильнее. С каждым выбросом энергии, каждым разом, когда эти
вивисекторы кололи свои странные препараты, я словно медленно
открывал двери к чему-то большему. Но с другой стороны,
демонстрировать свою силу сразу — это было бы слишком опасно.
Я тяжело вздохнул, поднялся с кровати и прошёлся по камере.
— Если я начну показывать всё, на что способен, сразу… быть мне
связанным по рукам и ногам, — пробормотал я. — Или того хуже, стану
объектом для ещё более жестоких экспериментов.
Идея возникла сама собой: нужно подождать подходящего момента.
Сделать так, чтобы всё выглядело естественно. Пусть они думают, что
мои способности начали проявляться только сейчас, под давлением
обстоятельств. Пусть решат, что это их «особые методики» дали
результат.