Имел ли право поставить личное выше интересов
государства?
Не понимал, что делать. Но письмо на имя леди Нахль
написал. Второе было составлено на имя короля. В обоих генерал
выкатывал судебный иск на получение денежной компенсации за
нанесение морального вреда Сабире. А еще требовал вернуть ему няню,
действуя исключительно в рамках закона.
Они ведь ждали, что он не станет сидеть сложа руки. Письма
писались для отвода глаз.
Для правильного решения текущих проблем Дэйривзу
требовалось время.
Чтобы отправить письма адресатам и быть уверенным в том,
что они дойдут точно в руки, герцог вызвал в кабинет месье Фолотье.
Управляющий явился уже через миг, словно точно знал, что его
позовут, а потому выжидал за дверью.
Остановившись у стола, старый вояка молча ждал приказаний.
Но также молча на него смотрел генерал, гадая, как бы деликатно
обозначить свой вопрос.
– У нас во дворце по-прежнему имеются наши люди? –
вопросил Дэйривз, скрепляя письма растопленным сургучом.
Однако совсем не этот вопрос он хотел задать. Но
управляющий знал этого мальчишку как никто другой, а потому и
ответил соответствующе.
– Леди Алария Харфурд явилась во дворец поздно вечером в
компании леди Турики Нахль. – монотонно отчитался месье Фолотье, не
позволив себе улыбнуться.
А причины для улыбок имелись. Взгляд генерала Волдерта
изменился мгновенно. На старика он теперь смотрел не только с
интересом, но и с уважением.
– При виде монарха она потеряла сознание, но придворные
шептались о том, что обморок был вызван магически, чтобы получить
личное внимание короля. – продолжил слуга как ни в чем не бывало. –
Аудиенция наедине не состоялась. В выделенные леди покои до
сегодняшнего утра заходили только ее подруги и служанка.
Характеристики на всех троих лежат в верхней папке на вашем столе.
Сама леди покои пока не покидала. Нашим людям продолжать слежку за
объектом?
– И не прерываться ни на минуту. – приказал герцог скупо,
лучась довольством и не утруждая себя объяснениями.
В этот момент с его плеч скатилась целая гора. Бессильная
ярость сменилась облегчением. Он никогда не простил бы себе, если
бы маркизе причинили вред. К тому, чтобы потерять ее, он был не
готов.
– Вмешиваться только в случае крайней необходимости, если
чести или здоровью леди будет угрожать опасность. – добавил он,
подавая конверты. – И отправьте вот эти письма.