Как и обещал Серый Кардинал, наша с ним работа не пострадала, и все, чего я добилась в Швеции за четыре года после рождения сына, было сделано благодаря Генри, его руководству и поддержке. Мы виделись с ним редко, но это не мешало ему оставаться моим учителем, моим наставником, моим сенсеем. А в последнюю нашу частную встречу - полгода назад на тайном совете в Антверпене - мне запомнились его слова. Вернее, намек, что пора принимать решение.
- Ты стабилизировалась. Тебе уже не нужен учитель, ты справляешься сама, - сказал он тогда и оказался прав. Я вдруг стала замечать, что перестала обращаться к нему за советом. Принимая решения самостоятельно в нашу общую пользу, я понимала, что уже выросла из ученицы и стала независимой.
Сейчас, по прошествии времени, я чувствовала, что уже создала свой ареал и стабилизировалась. Чувствовала, что мне не хватает Уильяма, как мужчины. Чувствовала, что стала самостоятельной, и пора было принимать решение - хочу ли я вернуть любовную связь с Генри.
Не знаю почему, но мне было страшно сегодня встретиться с Серым Королем. Вернее, причина была мне ясна. Ведь я так сильно изменилась.
Обретя самостоятельность, я стала ощущать какую-то тесноту, будто упираюсь в потолок. Мне хотелось подняться выше, расправить крылья и ощутить простор. И я очень надеялась, что, вернувшись к Генри, поймаю это чувство свободы и полета.
Увидев блик на воде, как когда-то, когда стояла в одном полотенце, и мне говорили, что я вылетаю в Бельгию, я нервно усмехнулась и вновь вернулась к мысли, что Дания в какой-то степени стала участником событий в моей жизни, в том числе и сегодня.
- О чем задумалась? - тихо поинтересовался Уильям, и я, переключаясь на мужа, улыбнулась и повернула к нему голову.
- Копенгаген - красивый город. Не находишь?
- Да простит меня Мадлен, которую я очень уважаю, но Копенгаген мне не нравится…
- Почему? - я внимательно смотрела на мужа. Мы бывали здесь не раз с официальными визитами, но разговор о предпочтениях он завел впервые.
- Не знаю. Не могу объяснить. Дискомфортно… - ответил он и, пройдясь взглядом по моему наряду, добавил: - Платье слишком открытое.
- Где же оно открытое? - я посмотрела вниз.
Лиф платья был высоким, а прозрачный капрон на груди и плечах сплошь был закрыт витиеватым принтом.