- Соглашение о передаче компании я подписывать не стану, -
чеканит он. - Прямо сейчас у нас в работе крупный проект, новый
микрорайон. Весь комплекс - на сто двадцать миллионов долларов. Так
вот, если не довести его до ума, не закрыть контур, не
загерметизировать швы, то всего через какие-то полтора-два месяца
он подешевеет вдвое. А через полгода вообще уйдёт в минус - потому
что накроется коррозией и многие здания придётся сносить, оставив
голый фундамент.
- К чему вы клоните?
Ван Мин Тао бросает взгляд на пасмурный город:
- Сейчас как раз конец сезона, через день дожди. Постоянная
сырость в сочетании с незащищённой арматурой - и всё, пиши пропало.
Здания будут разрушаться прямо на глазах. Жильё в таких домах
опасно не то что для проживания - туда вообще заходить страшно.
- Так вы что, уже фактически заморозили объект? – удивлённо
уточняю.
- А куда мне было деваться? - жёстко ухмыляется бизнесмен. – Они
финансирование заблокировали, сейчас сидят, выжидают. Надеются, что
я от безысходности сдамся. Ну уж нет! Лучше вообще обанкрочусь, чем
позволю в принципе загнать людей в ненадёжное жильё! В
Турции вот, совсем недавно, осенью был печальный опыт с
обрушениями!
- Весь мир наслышан, - ровно кивает До Тхи Чанг. - У нас
передали, целый город - в руины.
- Китай этого не повторит, по крайней мере, пока мы
ответственные. До последнего буду тянуть, чтобы в итоге сносили и
заново строили, если рискнут! - мстительно цедит он. – Я - простой
рабочий, поэтому не позволю никому делить за меня мою
продукцию.
После громкого и эмоционального заявления Ван Мин Тао в кабинет
бесшумно входит домработница, держа в руках поднос с дымящимся
чайником и тремя маленькими фарфоровыми чашками. Филиппинка средних
лет с почтительным поклоном ставит поднос на низкий столик перед
нами и ловко разливает ароматный зелёный чай, наполняя комнату
тонким цветочным благоуханием.
Две чашки она аккуратно пододвигает ко мне и До Тхи Чанг, а
третью с особой церемонностью подаёт хозяину апартаментов. Получив
одобрительный кивок от работодателя, служанка так же бесшумно
покидает кабинет, оставляя нас наедине.
Несколько минут мы проводим за ничего не значащей светской
беседой, потягивая обжигающий чай и любуясь захватывающей панорамой
Пекина, открывающейся из огромных панорамных окон. Город раскинулся
перед нами сверкающим муравейником – гигантским и никогда не
спящим. Я смотрю на этот завораживающий пейзаж, и сам не замечаю,
как моя чашка стремительно пустеет.