Фрейю все еще потряхивало, но уже
было ясно, что, кроме двух континентов и архипелагов, больше ничего
не возникнет. На побережьях и в море городов не возводили, потому
что цунами и подводные извержения на разломах земной коры не
позволяли этого сделать.
Миновав этот нелегкий этап, люди
переселились на поверхность, начали заселять огромные пустынные
площади. В море теперь плавала рыба и беспозвоночные… В небе парили
птицы. Поднимались леса, зеленела трава, распускались цветы, над
которыми порхали насекомые. Заколосились поля. Чащу облюбовали
звери, которые не знали, что такое звук выстрела, и не боялись
человека. В земле копошились черви и невидимые невооруженным
взглядом микроорганизмы. Бесконечный круг жизни замкнулся.
Рождение, смерть, гниение – и новая жизнь.
Это был новый мир после разрушения и
сотворения. Мировой змей кусал свой хвост. Время сомкнулось в
кольцо.
Не было войны, кроме той, что ведешь
сам с собою. Это была бесконечная работа над ошибками, чтобы
никогда не повторилось то, что случилось на старой Терре. Снова и
снова... Бережно, с бесконечной любовью и почтением к жизни люди
строили новый мир. И этот мир, хоть и не сразу, но принял их.
Население планеты возрастало в
геометрической прогрессии. Было достаточно места для детей и
внуков, как на заре времен. Не требовалось лицензии на продолжение
рода; никто не решал, кому родиться или умереть ради других.
Возрастная эвтаназия, выбраковка больных и увечных, евгенические
эксперименты были теперь вне закона. Люди наконец забыли про ужас
перенаселения, царивший на старой Терре, который вынудил их бежать
прочь и начать космическую экспансию.
Я сохранила эту тягу, неясный зов,
который звал меня в странствия. Куда он меня приведет – другой
вопрос.
***
Пока я доедала пустой рис, мне
удалось успокоиться. В конце концов, в лаборатории меня ждал
выращенный кусок терранского лосося. Он как раз дорос до нужного
размера, и можно было снимать пробу.
Да, я научилась использовать технику
не по прямому назначению. И, разумеется, я не использовала
стимуляторов роста, чтобы вырастить ткани. Миомеры и миосепты
хаотически перемешались, и на кусок рыбы было мало похоже, но это
все равно лучше, чем синтетика.
В такие моменты я понимала
докосмических предков, почти все время озабоченных добычей
пропитания.