Фактически, два человека были на
иждивении у отца, который изо всех сил старался сохранить семью.
Да, у латиносов сильное чувство родства, которое кое-где считают
ненужным атавизмом.
Все изменилось, когда Хорхе
исполнилось пять лет. Тесты показали, что у него
предрасположенность к контакту с машинным разумом. Сразу же нашлись
деньги и на лечение, и на обучение. Станции гораздо проще дать
кредит и получить потом почти даром ценного специалиста, чем
выписывать вольнонаемного втридорога из других обитаемых миров.
Его разум способен выжить в море
цифровой вселенной. Он – ее повелитель, глаза и уши ИскИна станции
и его голос.
Хорхе напоминал мне Улафа, хотя
внешне ни капли не был похож. Белизна и чернота, а внутри –
одинаковые… Кровь и плоть. Мысли. Взгляд на мир.
Он был одним из немногих людей на
станции, кто мне нравился.
Иногда я думаю, как изменилась бы
история, если бы, например, от Крейга Форестера отказались
родители? (Тот страдал нейронной дегенерацией, хотя интеллект не
был затронут).
Мы бы открыли гиперпереход на
столетие-другое позже, или вовсе не открыли. Если бы чужаки нашли
нас на раннекосмической стадии развития, когда мы способны только
на системные перелеты… Что было бы тогда? В лучшем случае, стать
сателлитом чужой космической империи, или быть уничтоженными. Нам
бы нечего было противопоставить.
Целесообразность: благо это или зло?
Как знать.
***
В зале с грависферами уже
определились пары. Хорхе запрыгнул в полупрозрачную сферу,
окруженную фокусирующими «линзами Форестера», и протянул руку,
помогая мне забраться внутрь.
Примерно такие же «линзы», только
мультифокальные, обеспечивали на станции гравитацию, равную
терранской. Внешние «линзы» фокусировались на местной
сингулярности, чтобы в благоприятный момент обеспечить перемещение
крупной массы через врата.
Эта технология отличалась от того,
что делали эрги для того, чтобы путешествовать по космосу.
Рядом с грависферой столпились зеваки
и болельщики, они же – ожидающие своей очереди на игру. А она
сегодня обещала быть весьма интересной! Автономный ИскИн
тренировочного центра случайным образом перенаправлял гравитацию в
сферах, при этом одинаково для всех тренирующихся пар. Также
случайным образом выбиралась и сила тяжести.
Во время скачка нужно было
приземлиться на один из небольших шестигранников-сот, выстилающих
сферу. Точка соприкосновения всегда одна, хуже – две. Еще хуже –
упасть всем телом, не рассчитав вектор падения.