«Другим бы твои проблемы,
Хельга», – отозвался внутренний голос.
Я взяла пустой полулитровый стакан и
пошла на кухню, где налила себе из-под крана очищенной воды. Вода
не имела собственного вкуса, но это лучше того, что здесь
предлагают.
Когда я вернулась, то застала за
своим столиком двух вольнонаемных в форме техников. В мое
отсутствием обед благополучно отправился в утилизатор, а один из
парней дурачился, со смехом вращая в руках палочки для еды.
Я подошла к нему сзади и на лету
выхватила у него из рук палочки.
– Простите, но это – мое!
Теперь придется истратить еще один
«обед» из пищевой нормы. Тут – идиоты, там – убытки. Кто-нибудь
видит связь?
***
Пока я иду к столику на другом конце
обеденного зала, я представляю себе все несколько иначе.
Как я вонзаю эти блестящие стальные
палочки в руку безымянного техника, пришпиливая его ладонь к
прохладному пластику стола… как его бессмысленно-довольное
выражение лица сменяется на более осмысленное.
Понимание… шок… боль. Крик. Пусть уж
лучше кричит, чем ржет как лошадь.
«Итадакимас, придурки».
Такие мысли доставляют мне
удовольствие. Я чудовище?
В последнее время меня все чаще
охватывали приступы мизантропии, когда мне хотелось прибить большую
часть населения станции или тихо сидеть в смотровой, принимая
пациентов, а после читать медицинские журналы в своем лофте.
Меня угнетали здешние люди. А
отсутствие живой природы и открытого пространства не делало
существование легче.
Док Фредриксен мог бы немало
рассказать о моем психическом состоянии, но его здесь не было.
Приходилось выкручиваться самой.
В такие моменты я жалела, что
подписала стандартный контракт на пять лет, а не, скажем, на три
года. Можно было остаться на Фрейе. Но ведь так хотелось
«посмотреть мир». Ну что, Хельга? Посмотрела? Убедилась, что здесь
не лучше? Дома, по крайней мере, было небо, и простор, и великая
Белизна, молчаливая и безлюдная.
Это просто базовый инстинкт, который
гнал моих предков в дальние странствия в поисках «Зеленой Земли».
Это все глубоко внутри, в крови. Я не могла отказаться от шанса
увидеть звезды и чужое небо.
***
Моя родина – Фрейя. Я житель этой
планеты в седьмом поколении по отцовской линии, и во втором – по
материнской. Предки матери прибыли на Фрейю гораздо позже, основав
анклав Нихон.
Однажды мои скандинавские предки
отправились в путь к новым землям, но уже по звездному океану.