— Я опозорю Вас, клянусь! — Я набралась храбрости, собрала ее жалкие остатки под гневным взглядом своего будущего мужа, и выдала первое, что пришло в голову. — Расскажу всем, что Вы из себя представляете! Что женитесь на мне без моего согласия, что заключили какую-то темную сделку с моим отцом, что совращаете девушек в клубах!
— Агата, ты играешь с огнем.
— А мне нечего терять!
— Не надо.
— Я прямо в церкви расскажу людям о том, какой Вы! А потом я расскажу обо всем журналистам! А после – скажу, что Вы меня изна…
— Ну, все, ты сама виновата! — Александр не дал мне договорить, все мои дальнейшие слова утонули в крике. Рывком мой противник оказался рядом, схватил за ноги и через мгновенье взвалил себе на плечо, будто мешок с картошкой.
— За все то время, что мы с тобой общались, ты высказала мне столько всего, Агата, что у меня не остается сомнений в том, что ты будешь той еще чудесной женой, — насмешливо протянул Александр, бодрыми шагами двигаясь в сторону церкви, из которой я сбежала около получаса назад. — Но ты ни разу не спросила меня о главном.
— О чем же я должна была спросить Вас?! — прорычала я, не без удовольствия колотя кулаками по спине врага, надеясь, что хотя бы помну его идеальный черный смокинг.
— Ты не спросила, почему.
— Что «почему»?
Он поставил меня на землю и встал совсем рядом. Церковь была прямо за моей спиной. Еще два шага и мы оказались бы внутри, но Чарский не стал туда заходить. Отпустил меня и серьезно взглянул в глаза.
— Почему я делаю то, что делаю?
— А зачем мне спрашивать?! Я знаю, за чем Вы это делаете! Вы просто больной извращенец, который любит молоденьких и не испорченных девочек, а еще у Вас какие-то шашни с моим отцом! — выпалила я, как на духу.
— Не совсем, — Александр покачал головой.
— Тогда в чем?!
— В чувствах, разумеется. Я люблю тебя, Агата, — совершенно серьезно изрек Чарский.
Возможно, конечно, от холода, но все же скорее от шока, я замерла, подобно мраморному изваянию.
Я ожидала от Чарского многого, признаю, но не подобного. Такие заявления… Они были слишком громкими, слишком неправдоподобными.
— Объяснитесь, — прошипела я, придав голосу максимум строгости.
— Ты правда хочешь завести этот разговор здесь и сейчас? — Александр посмотрел вокруг себя, давая понять, что нет, сейчас не время и не место. Нас ждут. Часы тикают.