— Правду вообще зачастую жаль слышать, — тихо ответила я, помешивая сахар в своей чашке с чаем.
Есть не хотелось, с утра я проснулась с тошнотой и недомоганием. Поездка в Сочи не принесла ни пользы, ни радости, лишь отняла энергию и измотала меня. Вчера мы вернулись поздно, и у меня даже не было сил, чтобы возразить по какому-либо поводу. А вот сегодня голова уже начала мыслить трезво.
Моя жизнь не просто изменилась. В ней присутствовал чужой мне и взрослый мужчина. И еще беременность, к которой совершенно не было готово мое нутро. Причем, как в прямом, так и в переносном смыслах этого слова.
— А цветы? Они тоже тебе не по душе?
Я не думала, что наш первый совместный завтрак будет… таким. Деловым, что ли. Прислуга то и дело появлялась, что-то приносила, уносила, предлагала.
Александр был одет в черный, деловой костюм. Кажется, он собирался на работу. В отличие от него я выглядела совсем иначе. Толстовка и спортивные штаны, это все, на что меня хватило. Не было желания наряжаться, когда меня напрягало абсолютно все. Начиная от общей постели, заканчивая этим холодным домом с кучей незнакомой мне прислуги в нем.
— Я равнодушна.
— Жаль, — он пожал плечами. — Если не нравится интерьер, то можешь поменять. Я разрешаю. Любой стиль, бюджет не ограничен. Только не выбрасывай ничего из старинных вещей. Передам их в музей.
— Но…
Александр так легко и просто готов был расстаться со всеми этими вещами? Со старым интерьером дома? В одно мгновенье? Только потому, что я сказала, что мне не по душе?
— Только поговори сначала с Машей.
Стоп. Какая еще Маша?
— Что? — Я посмотрела на Александра, и мы встретились взглядами.
— Мария – моя сводная сестра. Она была на свадьбе, — терпеливо уточнил мой новоиспеченный супруг.
Смешно, на нашей свадьбе мне было абсолютно ни до чьих сестер. В голове бились совершенно другие мысли. Например, какого черта мой отец поступил так, будто мы живем в средневековье? Почему это случилось именно со мной? Почему мать не защитила меня? Как выбираться из всего этого кошмара? И что делать с незапланированным ребенком? Примерно так.
— Не помню, — сухо изрекла я, протягивая руку к чашке с кофе.
— Я не думаю, что тебе можно, — Чарский накрыл мою ладонь своей. Большой, горячей.
И это стало нашим первым прикосновением с момента ночи в клубе, если не считать обмена кольцами в церкви.