Но мама не оценила, назвала меня дурой, велела перестать лелеять тщетные надежды, продолжать учиться, пообещала отлупить как Сидорову козу.
Обещай не обещай, я уже увидела цель и пошла к ней.
Как выяснилось, он, Олег Игоревич, тоже меня заметил, причем давно.
Я ему импонировала, своей молодостью, красотой, чистотой и скромностью и в то же время чем-то диким, рвущимся наружу, но тщательно сдерживаемым. Так он сам мне сказал.
Наш взаимный интерес перерос в любовь, закономерно.
И конечно, в такую, какая только в книгах описывается, в фильмах бывает, она благословлена небесами, космосом, вообще всем подряд благословлена, в общем ни у кого во всей Вселенной такой не было, впервые за все время существования жизни на земле такая любовь.
Все бы ничего, но любимый не свободен. И жена его, как на грех, чем-то больна.
Как честного мужчину, его гнетет это двойственное положение, но долг никуда не денешь, он мучается, но ничего сделать не может.
Я готова ждать ее выздоровления, но сколько же его ждать-то можно?
Собирается она выздоравливать, или нет? Уж определилась бы, как-нибудь!
Любимый плакал, спрашивал, что ему делась? Как разрешить этот неразрешимый вопрос?
Наконец мне надоело и я решилась. Адрес уже давненько узнала, где он с больной женой проживает, зная, что дома его не будет, собралась и иду расставлять все точки, как говорится, везде, над И, над Е, и над всеми остальными буквами алфавита.
Приду вся такая красивая, стильная. Вся такая строгая, серьезная.
Покажу этой бедной, больной женщине, что ее супруг достанется ни какой-нибудь вертихвостке, а перспективному молодому специалисту.
Я ведь стану специалистом, в конце то концов!
А ее мы не бросим, позаботимся непременно, сиделку внимательную наймем, или устроим в хороший пансионат, с круглосуточным уходом.
Так я размышляла, бодро шагая по направлению к своему счастью...
***
Идти было недалеко, я давно уже это знала, и вот наконец подошла к пятиэтажному кирпичному дому постройки середины прошлого века.
Сердце колотится, уши закладывает.
Так, спокойно, приказала себе.
Черт бы побрал. Перед площадкой нужного мне парадного, раскорячился грузовик - фургон. Не бесцельно, конечно, раскорячился, грузчики в синих спецовках, загружали в него массивные кресла, обтянутые бежевой кожей. На асфальте рядом с машиной, картонные коробки, замотанные скотчем наставлены. Кто-то из жильцов переезжает, похоже.