Дочка радостно вскакивает, убирая упавшую светлую прядь волос с глаза.
А затем замирает, будто что вспомнила. Дует пухлые губки, ставит руки в боки:
- Мы должны забрать Золотце из цирка!
Удивлённо взираю на дочь. Такой обиженной я её давно не видел.
- Пойдём, - тяну малышку за собой на кухню.
- Тётя Таня пожарила котлетки с пюрешкой!
Есть хочу, аж слюнки текут от запахов, которыми пропиталась вся квартира.
Но знаю наверняка, пока не успокою малую, ужина не видать.
- Не хочу котлетки, - топает ножкой, кусает губы, щурит глазки, как взрослая.
От её потуг быть похожей на меня становится тепло на душе.
- А что ты хочешь? – стараюсь сохранять спокойствие.
- Жареных крабиков. Мы пойдём в цир, заберём Злату, она пожарит нам сосиски.
Хмурю брови, начинаю терять терпение.
Эта рыжая бестия с дурацкими кудряшками раздражает меня с каждой минутой всё больше и больше.
Вроде я должен радоваться, что закрыл её решением суда на два месяца.
А вот ни в моей жизни, ни в моём воображении покоя нет. Наоборот!
Кудряшка ворвалась в нашу с Алёнкой Вселенную и разорвала её пополам, на «До» и «После».
- Демид, - иди сюда, кричит меня тётя Таня.
- Да, - захожу на кухню.
Сжимая губы, женщина впивается озадаченным пристальным взглядом. Указывает на стул.
- Сядем. Поговорим серьёзно!
Сажусь. Смотрю на женщину, ей чуть за сорок, а строит из себя мою мать. Изумительно!
- То, что случилось сегодня ночью выходит за рамки нормального.
- Ну да, - соглашаюсь скрепя сердце. – Работа такая. Я должен служить людям.
- При чём здесь это? - она всплёскивает руками.
Замираю, всматриваюсь в её испуганные наполненные слезами глаза.
- Если бы у Алёнушки была мать! Она бы засудила этого козла Макарыча, заставила водить псину в наморднике. А эту Галю наказала бы так, что та забыла бы о мальчика навсегда!
Ух, ты! Столько агрессии в тёте Тане не замечал никогда. Обычно молчаливая, спокойная, исполнительная, сегодня как с цепи сорвалась, готова судить всех вокруг.
Нате! Получите майор Удальцов!
- При чём здесь псина? Макарыч? Галя? Её мальчики? – удивлённо взираю на женщину.
- Весь двор судачит, а ты – мент… прости, полицейский, не в курсе того, что случилось сегодня ночью?
- Я так понимаю, Вы хотите меня проинформировать. Конечно, в наше время соседи знают о нас больше, чем мы сами! – ехидно цежу я, задетый за живое.