Сломя голову, кинулась обратно в свой учебный корпус, хорошо не по улице топать, пусть у нас и дорожки от снега почистили, но все же…
Пробежка по переходу заняла около десяти минут. Я ворвалась в деканат, тяжко дыша. В голове моей роем носились тревожные мысли. Неожиданные денежные проблемы семьи. Разговор ректора с братом… нет, с заключенными родственниками общаться не возбраняется, у тех даже право такое есть. Но сам смысл подслушанного мной наводит на плохие мысли.
– Верея? - Тимас Роканар удивился моему взъерошенному виду. - Тебя искали на лекции по эфироведению, но не нашли. Пришлось вызвать.
Да, мне сегодня не до занятий. Я вообще почти забыла, что в академии еще и учиться положено, а не всяческие драматичные события переживать.
– Что-то еще от папы? - спросила я взволнованно.
– Да, ваш семейный экипаж, - кивнул декан. Элар отправил поверенного с письмом, попросил освободить тебя от занятий на несколько дней. Я согласился с большой неохотой, ведь после каникул всего две недели прошло. Постарайся вернуться скорее.
Кивнув, я поблагодарила декана, уж сама тольком не знаю, за что именно. И пошла собираться домой. Много вещей мне не требовалось, клетку с Линксом захватить, да и все. Ксани в комнати еще не было, пришлось ей записку оставить.
У экипажа меня ждал наш возница-садовник-дворник. Очень хмурый. Поздоровался со мной, будто из будки гавкнул. Он всегда немного нелюдимый, но сейчас особенно. И расспрашивать его, в чем дело, было бесполезно. Утрамбовал меня внутрь кареты, вот и весь разговор.
Всю дорогу до дома я мучилась плохими предчувствиями. И войдя в отчий дом, готовилась узнать что-то из серии “У папы обнаружился старший брат и более законный наследник титула и состояния”. Не удивилась бы.
Навстречу мне несли фортепиано. Старинное, очень ценное. С золотой гравировкой и клавишами из драгоценных камней. На нем я училась играть в детстве. И весьма неплохо. Даже ни одни соседи не переехали. И помощники по дому не разбежались.
Четверо рабочих бранились, ругая тяжелый и неповоротливый предмет.
– Барышня, уступите дорогу! - потребовал ближайший ко мне грузчик. - Не видите что ли, вы дверь заслонили.
Бочком-бочком я проскользнула в комнату, глядя как чужие люди по-свойски распахивают обе створки парадного выхода, чтобы протащить громоздкий инструмент. И не сразу заметила папу. А потом и узнала его с запозданием. Спокойный, всегда причесанный и аккуратно одетый папочка сильно изменился за полмесяца моего отсутствия.